ЕДЕМ, ЛЕОНИД ИЛЬИЧ, ЕДЕМ! или ТУПИК С ВИДОМ НА ТЭК

«ЕДЕМ, ЛЕОНИД ИЛЬИЧ, ЕДЕМ!», или ТУПИК С ВИДОМ НА ТЭК

Г.И. ШМАЛЬ, президент Союза нефтегазопромышленников России

Как бы рынок не разъединял нас, как бы идеологи реформ ни делали упор на уменьшение присутствия государства в промышленности, надо признать, что нефтегазовый комплекс нашей страны — это все-таки единый организм, а значит, должен вырабатываться единый, всесторонний подход к решению всех вопросов развития топливной отрасли, всей палитры проблем ее деятельности. И без главного действующего лица, дирижера в этом оркестре, — государства, — не обойтись.
Последние 14 лет, прошедшие в российской нефтяной отрасли под знаком становления и развития вертикально-интегрированных компаний, безусловно, доказали эффективность и конкурентноспособность такой структурной модели. Однако слишком много вопросов остается за скобками деятельности ВИНКов.
За те же полтора десятка лет накопилось большое количество проблем в недропользовании, что в среднесрочной перспективе рождает немалые угрозы для стабильной работы минерально-сырьевого комплекса. Это, прежде всего, катастрофическое падение поисково-разведочного бурения, сейсморазведочных работ, что привело к значительному спаду прироста запасов. Дебиты по нефтяным скважинам снизились в два раза, уменьшился и коэффициент извлечения нефти из продуктивных пластов. Уникальные высокорентабельные газовые месторождения находятся в стадии падающей добычи. Наши отечественные компании извлекают лишь 30 — 35% разведанных запасов нефти. В мире этот показатель значительно выше — 50% и более.
Другая проблема — неотрегулированность положения, или, другими словами, отсутствие цивилизованной встроенности в экономическую систему нефтяной и газовой промышленности малого и среднего бизнеса. На Западе промышленно развитые страны давно уже поняли выгоду малого бизнеса и выработали систему мер, благодаря которой добыча нефти растет и в периоды спада на нефтяных рынках. В. северных штатах США из 600 тыс. действующих скважин 460 тыс. — малодебитные, работают на них, в основном, средние или малые предприятия, которые добывают из них более 40% нефти и 60% природного газа. У наших интегрированных компаний, скважина, дающая менее 4 — 6 тонн, рассматривается как нерентабельная. Почему же нам не использовать мировой опыт? Нелишне напомнить, что везде существует четкое разделение сфер деятельности добывающих компаний — крупные корпорации разрабатывают большие месторождения, малые или независимые, как они себя называют, — истощенные. Именно поэтому в США зарегистрировано 10 тыс. малых предприятий в нефтяном деле. У нас же их — 260.
Государство повинно в том, что сегодня малый и средний бизнес ушел или почти ушел с «хвостов» месторождений. На маломощных пластах, на низкодебитных скважинах стало невыгодно работать: высоки затраты, доступ к экспортной трубе затруднен, а цены на внутреннем рынке ниже, чем на внешнем. Много проблем с инфраструктурой, внутрипромысловыми, межпромысловыми нефтепроводами, которые принадлежат на правах собственности крупным нефтяным компаниям. Конфликты интересов трудно разрешаемы. А объяснить их можно отношением к малому бизнесу государства, не имеющего в этой области четко выстроенной государственной политики
России необходимо продуманное законодательство, способное, наконец-то, определить статус малого, среднего предприятия, определяющее новые формы природопользования, иную налоговую систему. Кстати, об энергетических программах. Интересы независимых производителей должны учитываться при разработке любой энергетической стратегии, в том числе — при разработке стратегии развития трубопроводного транспорта, особенно в разработке законодательства, стимулирующего добычу на низкопродуктивных месторождениях.
Существуют и проблемы инновационного развития. В каждой компании решаются какие-то текущие проблемы совершенствования производства, модернизации, но в целом отраслевая наука брошена на произвол судьбы. Связи между научно-техническими институтами и предприятиями разорваны. Прекратилось сотрудничество в сфере разработок передовых технологий. Значительно сократилось количество и снизилось качество проведения научно-исследовательских работ.
С каждым годом обостряется вопрос кадров. В рамках одной компании не вырастить резерв буровиков, геологов, строителей... И это при том, что 12 вузов в России ведут подготовку специалистов для нефтегазового комплекса, и вроде бы покрывают потребности компаний. Но с нынешними реформами образования, вовлечением в общеевропейскую систему структурной перестройки высшего образования стран ЕС отрасль через пять — десять лет будет испытывать острейший кадровый голод. Действительно, создается такое впечатление, что так называемую «утечку умов и специалистов» из России кое-кто хочет поставить на поток — сделать из нас сырьевой придаток и в рамках высшего профессионального образования.
Не так давно ко мне обратился один солидный журнал. Вопрос, волновавший журналистов, был о том, нужна ли сегодня структурная реформа нефтегазовой отрасли? Замечу, государственных мужей подобное почему-то в последнее время не беспокоило. На заданный вопрос я привел слова Джавахарлала Неру, который, как известно, вошел в историю как «строитель новой Индии». «Реформизм в критический момент, — заметил он, — не способен решить ни одной жизненно важной проблемы».
Структурные реформы в отрасли общую погоду не сделают. Необходима радикальная структурная перестройка всей экономики, при которой крайне важно соединить вместе политическую волю, силу закона, творческую научную и предпринимательскую активность, финансово-кредитные инструменты. А решить такую задачу можно лишь на основе четко разработанной государственной промышленной политики. Здесь к месту слова нашего отечественного философа Виссариона Белинского. «Великие реформаторы, — заметил он, приходят не с тем, чтобы разрушить, а с тем, чтобы создать, разрушая»...
Что следует создавать сегодня? Какой должна быть государственная политика в нефтегазовом секторе?
Топливно-энергетический комплекс является пусть важнейшей, но лишь структурной составляющей экономики и инфраструктуры страны. Поэтому масштабы, направления и стратегия развития ТЭК органически должны взаимоувязываться с гипотезами социально-экономического развития страны в целом и проистекать из них. Сегодняшний сценарий развития экономики рассматривался его авторами на схемах неограниченно открытой рыночной экономики, построенной исключительно на принципах рыночного саморегулирования. В зависимости от этого у разработчиков соответственно выстраивалась и форма хозяйствования в ТЭКе. Думается, в настоящее время во властных структурах зреет понимание целесообразности реализации концепции рыночного хозяйствования при государственном регулировании, обеспечивающем формирование и функционирование цивилизованного рынка, и гарантирование государственных интересов, связанных с независимостью, безопасностью страны и благополучием общества. Для либеральных экономистов, не желающих этого признавать, приведу мнение специалиста из их же лагеря — бывшего главного экономиста Мирового банка, кстати, нобелевского лауреата Джозефа Стиглица. Он категорически утверждает, что государство не должно торопиться уходить и из экономической жизни, тем более в переходный период, ибо есть такие проблемы, в решении которых частный капитал не заинтересован.
Заметим, любая энергетическая политика основывается или базируется на энергетической стратегии. И энергетическая стратегия России как система национальной энергетической безопасности на длительный период должна иметь идеологию единой государственной энергетической политики на основе принятых политико-экономических ориентиров, научно-обоснованной экономической политики государства. Государственный интерес в таком наиважнейшем деле диктуется, естественно, прежде всего, отношением к недрам, собственным ресурсам, воспроизводству минерально-сырьевой базы, геологическим изысканиям, к эффективности работы компаний на добыче углеводородов на всех лицензионных участках.
Какие горизонты развития нефтегазового комплекса России определяет сегодня национальная Энергетическая стратегия? Исходя из сегодняшних долгосрочных проектов, к 2015 г. добыча нефти в России может составить 530 млн тонн. а ее экспорт — 310 млн тонн. Цифры — впечатляющие!
 Вместе с тем, анализ современного состояния воспроизводства и использования минерально-сырьевой базы страны вызывает серьезную тревогу. Пока основной нефтяной базой страны остается Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция. В условиях отсутствия внимания, контроля и поддержки со стороны государства растет лишь фонд разведанных мелких месторождений жидких и газообразных углеводородов. Даже в важнейшем для страны Ханты-Мансийском автономном округе более 86% запасов сосредоточены именно в мелких месторождениях. В Волго-Уральской провинции и на Северном Кавказе добыча нефти будет падать, что обусловлено исчерпанием сырьевой базы.
Созданные отечественной наукой и практикой новейшие технологии и технические средства разведки и разработки месторождений не получают широкого применения. Россия заметно отстает от зарубежных нефтедобывающих государств по всем основным показателям инновационной деятельности. Так, инвестиции в основной капитал на 1 тонну добытой нефти в ведущих российских компаниях в 2 раза меньше, чем в зарубежных.
Для поддержания плановых объемов добычи нефти продолжается нерациональная выборочная выемка запасов, лучших по качеству или условиям освоения, ведущая к преждевременному списанию остающихся запасов и снижению их извлечения из недр. По данным РАН, за последние годы в погоне за сверхприбылью добывающими компаниями без достаточных на то оснований снято с государственного баланса более 5 млрд тонн разведанных запасов нефти. Наблюдающееся ухудшение структуры и качества запасов нефти (увеличение высоковязкой, тяжелой нефти, труднопроницаемых, локализованных коллекторов и пр.) усугубляется порочной практикой их оставления на будущие периоды.
Как при сохранении существующего положения предположить обеспечение намеченной Правительством РФ энергетической программы? Лишь только задернув занавески, как в известном анекдоте про последние годы правления Леонида Брежнева. В стоящем на тупиковом маршруте поезде чиновники, задернув предварительно занавески на окнах и создавая ногами имитацию стука колес, докладывают: «Едем, Леонид Ильич, едем...».
Сегодня все внимание отраслевых стратегов и правительства страны обращено на формирование новых центров нефтяной промышленности — в Восточной Сибири и Республике Саха (Якутия), на шельфе острова Сахалин, в Баренцевом море и российском секторе Каспийского моря, а также на расширении добычи нефти в Тимано-Печорской провинции.
Понятно, что осуществление намечаемых проектов освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока открывает для России новые горизонты в экономическом плане. Ведь речь идет о создании не только новой экспортной базы, но и мощного плацдарма для выхода в наиболее динамично развивающийся регион мира — район с очень емкими рынками, требующими во все больших масштабах устойчивого долгосрочного снабжения нефтью и газом, электроэнергией, другой самой разнообразной промышленной продукцией, в том числе и нефтехимического характера.
Реальному, глобальному решению этой серьезной задачи и уже названных негативных факторов мешает и будет мешать несовершенство законодательной и нормативно-правовой базы, препятствующей созданию эффективной государственной системы управления.
Серьезной причиной для критического осмысления намеченных планов и неблагополучного положения дел в нефтегазовом комплексе является нестабильность в системе государственного управления, обусловленная как частыми перестройками, так и участием в нем многих федеральных органов (Минпромэнерго, Минприроды, Минэкономразвития, Министерство по налогам и др.), сферы влияния и ответственности которых разграничены недостаточно четко и полно.
Явно не способствует решению поставленных стратегических задач и тот факт, что нефтегазовый комплекс давно перестал отвечать функциям кибернетической системы, единого организма — структура нефтедобывающей отрасли раздроблена на множество акционерных обществ, не связанных между собой, в результате чего нарушена общая организационная, техническая и технологическая политика, резко ослаблена работа по разведке новых месторождений.
Отмеченные причины далеко не исчерпывают всего имеющегося их перечня, однако позволяют сделать вывод о том, что государственная стратегическая политика в отношении нефтегазового комплекса требует кардинального пересмотра.
Что нужно делать? Во-первых, вспомнить прошлый опыт освоения Западной Сибири. А он немалый! Главное, что это был комплекс мер с единым центром управления. Аналогичный, хорошо обдуманный и разработанный, комплексный подход нам нужен в области реализации планов в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Пусть этой программе, как сейчас модно говорить, будет придан статус национального проекта. Главное, чтобы программе освоения месторождений Восточной Сибири было придано «государево око». Это предусматривает:
1.    Усиление государственного регулирования.
2.     Совершенствование системы управления.
3. Совершенствование законодательной и нормативно-правовой базы. Перевод законотворчества в русло создания эффективной государственной системы управления, способной осуществить кардинальные изменения в нефтяной сфере.
4. Усиление роли общественных объединений.
Естественно, при решении поставленных задач необходимо скоординированное сложение профессионального интеллектуального потенциала общественных организаций нефтяников и газовиков, геологов и нефтегазостроителей в определении стратегий развития Восточной Сибири, а также и всего минерально-сырьевого комплекса. Надо чаще советоваться с профессионалами в отраслях. Тогда меньше будет ошибок. Ведь именно для этого и создаются общественные корпоративные объединения у нас и за рубежом.
В целях создания более эффективной системы хозяйствования, совершенствования ценовой политики в нефтяной и газовой промышленности, рационального использования уже распределенного фонда недр, улучшения системы использования национального богатства в социально-экономическом плане Союз нефтегазопромышленников России предложил Правительству РФ, Государственной Думе реализовать ряд мер. Сюда входит:
— разработка экономической стратегии развития России с определением главных приоритетов развития, уточнение в связи с этим параметров энергетической стратегии:
— создание механизма преференций, в том числе и налоговых, по освоению новых труднодоступных провинций Восточной Сибири, Дальнего Востока, Тимано-Печоры — с тем чтобы создать экономически приемлемые для инвесторов условия по добыче нефти. А также методы налоговой защиты новых инвестиций, стимулирования научно-технического прогресса, широкое применение налоговых «каникул» и налоговых кредитов;
— разработка налогового механизма, стимулирующего предприятия нефтегазового комплекса к воспроизводству минерально-сырьевой базы (ВМСБ). Дифференциация налога на добычу полезных ископаемых, гибкое (стимулирующее) налогообложение эксплуатации «стареющих» месторождений и ввода новых, в первую очередь, — в не обустроенных нефтеносных регионах, а также разработки трудноизвлекаемых запасов, применения новейших технологий и ввода не работающего низкопроизводительного фонда скважин;
— создание Межотраслевого совета по недропользованию, с поручением ему вопросов лицензирования, составления Программы геологического изучения недр и ВМСБ, Повышение статуса Центральной Комиссии по разработке месторождений (ЦКР) и Государственной Комиссии по запасам (ГКЗ);
— стимулирование малого и среднего нефтяного бизнеса. Разработка пакета законодательных актов, учитывающих сложную специфику деятельности средних и малых предприятий;
— разработка системы, побуждающей недропользователей приращивать запасы в объемах не менее, чем стопроцентное восполнение добытого;
— разработка Горнотехнического Кодекса, устанавливающего обязательные для применения и соблюдения требования к условиям разработки нефтяных и газовых месторождений, к текущим и конечным результатам эксплуатации:
— принятие закона «О нефти» или «Энергетического кодекса», т.е. свода законов и нормативных актов, касающихся жизнедеятельности нефтегазового комплекса.
Не надо изобретать колес. Вполне логично и целесообразно рассматривать опыт других стран в сфере недропользования. Брать из него на вооружение то, что нам подходит. Анализ показал, что сегодня в самых крупных и конкурентоспособных странах государство принимает самое непосредственное участие в бизнесе, создает эффективные рыночные условия для его развития, не забывая о реализации насущных социально-экономических задач. В Норвегии, например, решительная защита своих прав и интересов в недропользовании  и национальной промышленности за короткий срок позволили поднять экономику на один из самых высоких уровней в Европе. Юго-восточный сосед нашей страны — Китай своей устойчивой и приемлемой для бизнеса схемой недропользования за короткий срок привлек крупные инвестиции. Мы вместе с государством должны стремиться к одной цели — чтобы в ТЭК были все условия для нормальной работы: совершенная законодательная база, гибкая налоговая система с благоприятным режимом для развития производства, стабильных инвестиций. Чтобы в комплексе была выработана корпоративная политика, которая бы в наибольшей степени отвечала интересам и больших компаний, и небольших предприятий, и российского государства в целом. Такая корпоративная политика, которая помогла бы поднять престиж трудовых коллективов, всего комплекса, возродить уважение к профессии нефтегазостроителя, нефтяника, газовика, уважение к человеку, создающему национальное богатство.