P.S. Таёжная глушь. Как разрабатывают месторождения сибирского севера?

Зарубежные инвесторы не просто проявляют интерес к проектам российских нефтяников в Восточной Сибири, но и вкладывают в них средства. Да, вокруг тайга и «только самолётом можно долететь». Но, несмотря на это, здесь создаются передовые производства. Совсем недавно 20%-ный пакет «Верхнечонскнефтегаза» (дочернего предприятия «Роснеф­ти») выкупила компания Beijing Gas Group. И это, как поясняют в крупнейшей российской НК, стало новым шагом в развитии её интегрального сотрудничества с партнёрами в Китае.

Сколько нефти «на полке»?

Граница между Иркутской областью и Якутией не столько административная, сколько природная: в этом месте непроходимая тайга плавно пере­текает в лесотундру с редким «забором» из худых елей, сквозь которые течёт неширокая, но быстрая и своенравная река Чона. Здесь в недрах лежат одни из самых древних в России запасов чёрного золота.

Шаг в Азию. Зачем «Роснефти» Индия?

Ещё 15 лет назад сюда забредали только дикие звери, а сейчас вырос целый город с сот­нями километров автодорог и трубопроводов, современными установками, резервуарами и скважинами. В 2015 г. нефтяники, выражаясь профессиональным языком, вышли «на полку» (пик) нефтедобычи и теперь каждый год извлекают из недр 8,5 млн тонн нефти. А в феврале нынешнего года добыли юбилейную, 50-миллионную тонну чёрного золота. 

Генеральный директор «Верхне­чонскнефтегаза» Александр Близнюк говорит, что запасы месторождения геологи оценивают в 200 млн тонн. 

Качество этих запасов, а также их разработку и оценили зарубежные инвесторы. По словам А. Близнюка, средства стратегического инвестора будут способствовать развитию п­ерспективных проектов. «Большое значение в нашей работе имеет геологоразведка новых участков. Такие проекты требуют «длинных» инвестиций», - поясняет он. 

Сейчас нефтяники помимо разработки основного Верхнечонского месторождения изучают геологию 12 лицензионных участков, расположенных в основном в Иркутской области. По нынешним оценкам, один из самых перспективных - С­еверо-Даниловский, в 100 км от Верхнечонского месторождения. Его освоение находится в высокой степени готовности. А при разработке предполагается использовать часть уже действующей инфраструктуры Верхнечонского - это даст с­инергетический эффект.

Маковые росинки из полимера

Неподалёку от вахтового посёлка - скважина с красными крестами вентилей и скупым техническим названием: Р-111. Это своего рода памятник тем, кто начинал разработку месторождения в 1100 км от Иркут­ска - одна из самых первых скважин, которую пробурили ещё в советское время. Новые технологии вдохнули в неё вторую жизнь, и теперь она не отстаёт от своих молодых сестёр, давая по 100 тонн нефти в сутки. 

По словам главного инженера предприятия Вадима Цукера, сейчас на месторождении 300 добывающих скважин, то есть тех, из которых качают нефть. Из каждой стараются взять по максимуму, но при этом к запасам относятся бережно. 

В среднем по России коэффициент извлечения нефти (соотношение добытой к геологическим запасам) - 25%. На Верхнечонском месторождении намерены перешагнуть отметку в 40%. 

Достигают этого благодаря оптимальной схеме разработки месторождения и применению передовых технологий. Одна из них - гидроразрыв пласта (ГРП): под большим давлением в 300-700 атмосфер (для сравнения: в водопроводе многоквартирного дома всего 4-5 атмосфер) на глубину 2 тыс. метров закачивают несколько тонн специальной смеси, которая «раздвигает» трещины в твёрдой породе пласта. Таким образом нефть, находящуюся за сотни метров, «подталкивают» к скважине. Осуществляют эту технологически сложную операцию наши специалисты - в «Роснефти» создано специальное подразделение «РН-ГРП».

Как рассказывает менеджер по качеству проведения ГРП Артём Иванин, «коктейль» состоит из трёх ингредиентов: воды, гуара, превращающего жидкость в гель, и проппанта - керамического песка. Внешне он похож на обычные маковые росинки, но на деле это высоко­прочный современный материал с полимерным покрытием, заполняющий трещины. Его свойства подобрали специально для условий этого месторождения. 

«Вместе с гелем в скважину отправляются реагенты, которые со временем превращают состав в обычную, абсолютно безвредную воду», - пояснил А. Иванин и уточнил, что такой «рецепт» прописывают тем скважинам, которые стали давать меньше нефти, чем могут. В год число процедур ГРП на месторождении может доходить до 40. 

 

Что можно сделать из одного барреля нефти? Инфографика

 

Добыча со скоростью

Новые технологии применяют и на буровых. Труд строителей скважин, как всё в нефтедобыче, сейчас максимально автоматизирован. Кабина, из которой бурильщик Александр Кулида рулит процессом, похожа на пульт управления космическим кораблём из фантастического фильма: мастер командует установкой с п­омощью джойстика, а всю тяжёлую работу делает машина. При этом поражает чистота на буровой - никакой грязи или пятен нефти, как раньше описывали работу бурильщиков. «Самое главное в нашей работе - концентрация внимания, а не физическая сила», - поясняет Александр. 

По словам заместителя гендиректора компании по бурению Вячеслава Вислогузова, если 15 лет назад на бурение одной скважины уходило 60 суток, то теперь этот срок сократили до 21 дня. Такой скоростью могут похвастаться далеко не все мировые нефтедобывающие предприятия - даже те, которые работают с менее крепкими породами, чем здесь. 

«Если ровно по вертикали, то глубина наших скважин 1600 м, но бурить такие не­эффективно, - рассказывает В. Вислогузов. - Поэтому 90% скважин - наклоннонаправленные с горизонтальным окончанием, и их длина может достигать 3,5 тыс. м». 

А сейчас здесь проводят наладку газокомпрессорной установки, которая будет сжимать попутный газ под большим давлением, чтобы закачивать его в подземное хранилище. Как объясняет начальник участка компримирования газа Андрей Котин, пуск установки позволит существенно повысить уровень рационального использования попутного нефтяного газа.

Когда попадаешь на территорию установки подготовки нефти, кажется, что очутился внутри огромной микросхемы: повсюду идут трубы и моргают датчики. Сотрудники называют этот участок сердцем место­рождения. И действительно, как кровь по сосудам бежит к сердцу, так сюда по трубам собирается добытая нефть. 

 

Квартальный темп. «Роснефть» наращивает объёмы бурения и переработки

Бабр как искусство

Неподалёку от месторождения мы заметили глухарей, которые даже не испугались нашей машины, - очевидно, знают, что их здесь никто не тронет. Охотиться сотрудникам запрещено, заходить в лес - тоже. Вахта длится месяц, и вся жизнь на это время у людей концентрируется в посёлке. Поэтому быту в компании внимания уделяют не меньше, чем производству. Для вахтовиков созданы все условия и для производительного труда, и для комфортного отдыха. 

У административного комплекса стоит металлический обелиск - бабр - символ Иркутской области. Этого амурского тигра работники сами «сварили» и покрасили. «Народное искусство, - улыбается Александр Близнюк, показывая в сторону диковинного зверя. - Не может наш народ без творчества».  

В столовых кормят наваристым борщом «как дома» и свежайшей выпечкой из собст­венной кондитерской, а после работы можно размяться в спортзале: поиграть с коллегами в волейбол, настольный теннис или покачать мышцы на тренажёрах. Это, кстати, даёт результат - в прошлом году здешнюю команду на Спартакиаде среди предприятий НК «Роснефть» в Сочи назвали самым успешным дебютантом. «Наши спортсмены просто ворвались туда и сбили все рейтинги», - с гордостью говорит гендиректор. 

Но главный повод для гордости у него - конечно, само предприятие. Созданный в глухой тайге мощный современный центр нефте­добычи, как это теперь понятно и н­ефтяникам, и инвесторам, имеет хорошие, долгосрочные перспективы.