Нефть и газ – ресурсы всемирной катастрофы

Газовикам и нефтяникам приходится все чаще выходить на промысел в море. Только там, под морским дном, еще можно найти крупные нетронутые запасы углеводородов. Но эти кладовые порой становятся причиной международных конфликтов, вплоть до морских нефтяных войн. Они же способны вызвать настоящую экологическую катастрофу.

У России на шельфах находятся огромные запасы углеводородов. Так, в центре шельфовой зоны российского сектора Баренцева моря расположено одно из крупнейших в мире газоконденсатных месторождений – Штокмановское. Его запасы составляют около 3,8 трлн м³ природного газа и 37 млн тонн газового конденсата. Проект освоения Штокмана уже прошел предварительную госэкспертизу и, как планирует компания-оператор Shtokman Development AG, добыча газа начнется в конце 2015 г. Вообще, Арктика, по оценкам экспертов, содержит в своих подводных недрах около четверти мировых запасов углеводородов. До сих пор основная часть этой кладовой остается недоступной: ее покрывает лед. Но если глобальное потепление продолжится, то добыча и в арктических широтах станет возможной. Собственно, «арктическая гонка», обусловленная этими надеждами, уже началась.

Большие запасы нефти и газа есть у нас также на шельфе Сахалина. Здесь стартуют все новые и новые проекты: например, в этом году пришла очередь «Сахалина-6» с оценочными запасами в 600 млн т нефти. И, конечно, не дает забыть себя и Каспий: в апреле этого года ЛУКОЙЛ начал промышленную добычу нефти в российском секторе Каспийского моря, на месторождении имени Юрия Корчагина, где имеются запасы в 28,8 млн т нефти и 63,3 млрд м газа.

К разработке подводных месторождений подключились, пожалуй, уже все государства, имеющие такую возможность. Одними из последних стали Соединенные Штаты. Дело в том, что они до сих пор считали свои шельфовые месторождения неприкосновенным запасом, заначкой. С 1981 г. в стране действовал мораторий на добычу нефти и газа на большей части шельфа. Но в апреле этого года президент Барак Обама представил на рассмотрение Конгресса план разведки и добычи углеводородов на океаническом шельфе. Для оффшорного разведочного бурения предполагалось открыть огромные пространства вдоль Атлантического побережья, восточную часть Мексиканского залива, а также северное побережье Аляски. Нетронутыми должны были остаться лишь наиболее уязвимые с экологической точки зрения места.

Однако события приняли совершенно неожиданный оборот из-за происшествия на одной из буровых платформ British Petroleum. Взрыв и гибель Deepwater Horizon в Мексиканском заливе, произошедшие в апреле этого года, обернулись самой масштабной экологической катастрофой в истории США. Сколько нефти вытекло в море с момента аварии – толком не известно, но, по экспертным оценкам – до 30 млн тонн. Это уже сопоставимо с крупнейшей в истории подобной аварией, произошедшей на мексиканской буровой платформе Ixtoc I в 1979 году. Тогда за десять месяцев, в течение которых боролись с утечкой, в воды Мексиканского залива попало около 38 млн т нефти.

В своем недавнем обращении к нации Барак Обама не скупился на военную терминологию – борьба с разлившейся нефтью все больше напоминает боевые действия общенационального масштаба. Президент обещал, что в ближайшее время удастся собирать 90% вытекающей в море нефти. Однако, сколько времени понадобится на полную ликвидацию последствий аварии, эксперты даже не берутся прогнозировать. Один ее итог уже ясен: администрация США, изменяя свои собственные планы, вынуждена возобновить мораторий на разработку новых шельфовых месторождений. «Экологическое и экономическое опустошение, разворачивающееся сегодня в Мексиканском заливе, является напоминанием, что морская добыча нефти очень опасна. Мы должны дважды подумать о ее развитии», – заявил Международный фонд защиты диких животных (WWF International).

Так что в смысле разработки шельфа США, видимо, отстанут даже от Кубы. Ведь в середине прошлого года Гавана подписала с Россией соглашение, позволяющее российской «Зарубежнефти» проводить поиски нефтяных месторождений в кубинской части Мексиканского залива. В Гаване уверены, что запасы нефти в этом районе могут достигать 20 млрд баррелей. Правда, по подсчетам американских специалистов, они намного скромнее. Как считают в Управлении геологоразведки США, в Северокубинском бассейне, который лежит в пределах принадлежащей Кубе акватории, может находиться до 9 млрд баррелей нефти и 595 млн м природного газа. Но и это неплохо для небогатого островного государства, которое пока на льготных условиях снабжается венесуэльской нефтью благодаря «боливарианскому» союзу между братьями Кастро и Уго Чавесом.

На шельфовые месторождения возлагает большие надежды и Китай, второй по величине сжигатель углеводородов в мире. В начале этого года Китайская национальная корпорация по добыче нефти на шельфе (CNOOC) объявила об открытии ее партнером Husky Oil China Limited («дочкой» канадской Husky Energy) нового газового месторождения на шельфе Южно-Китайского моря. Ранее там уже были обнаружены два газовых месторождения. А в Восточно-Китайском море газовые месторождения Китай, по всей видимости, будет разрабатывать совместно с Японией – чтобы закончить давние споры об их принадлежности.

Дно нашего любимого Черного моря тоже активно бурят. Так, турецкая государственная нефтяная компания обнаружила в районе Синопа запасы, оцениваемые в 10 млрд баррелей нефти. В марте этого года совместно с бразильской Petrobras было начато бурение. Если оценочные данные подтвердятся, то к добыче нефти подключатся и американские Exxon Mobil и Chevron. Причем первая из них уже ведет разведку двух глубоководных участков блока «Самсун» на турецком шельфе и глубоководные части нефтяного блока «Нептун» в Румынии.

Признанная Россией Республика Абхазия тоже хочет добывать нефть. В мае прошлого года "Роснефть" подписала с Сухумом соглашение о доразведке и разработке абхазских шельфовых месторождений. Правда, их запасы скромны: по самым оптимистичным оценкам, они составляют около 200 млн т, а по другим – от 30 до 70 млн тонн. Конечно, и они позволят проекту окупиться, однако это создаст риск загрязнения курортной зоны – основного богатства республики. Так что, стоит ли игра свеч. не понятно. Самое печальное для любителей отдыха на Черном море – это то, что абхазский шельф является самым дальним участком большого нефтяного бассейна, который располагается между Керченским проливом и Сочи. То есть аккурат под всеми нашими пляжами. Может, и не стоит трогать этот бассейн ни с какого конца? Ведь запретил же бурение на шельфе «пляжной» Калифорнии губернатор Арнольд Шварценеггер – после того как увидел масштабы катастрофы, вызванной аварией на Deepwater Horizon. «Если мне нужно выбирать между $100 миллионами и тем, что я вижу в Мексиканском заливе, я лучше найду другой способ заработать эти 100 миллионов», – сказал он.

А наше Черное море-озеро точно не переживет экологической катастрофы, подобной той, что случилась в Мексиканском заливе! Но, увы: похоже, нам сильно не хватает Шварценеггера. Недавно Украина заявила о заинтересованности совместного с Россией освоения шельфа Черного моря. А на днях стало известно, что «Роснефть» совместно с Chevron намерены вложить в разработку 1 млрд долл.

Другая проблема заключается в том, что в географическом распределении углеводородных запасов нет никакой справедливости. В то время как одни страны консервируют месторождения до лучших времен (или на черный день), другие изо всех сил стараются найти у себя хоть что-нибудь. Например, нефть давно и старательно ищет на своем шельфе Латвия. Правительство этой республики уже выдало четыре соответствующих лицензии и готовится продолжать поиски, поскольку считает полученные данные весьма обнадеживающими. Разведку своего шельфа активно ведет Израиль: ему, в окружении арабских нефтяных шейхов, очень хочется добиться энергетической независимости. И кое-что удается: в 1999 г. было обнаружено небольшое газовое месторождение вблизи города Ашкелон, а в начале прошлого года – крупное шельфовое месторождение «Тамар-1», запасы которого оцениваются в 88 – 100 млрд м.

Надо сказать, разработка шельфовых месторождений – удовольствие недешевое. Приходится бурить скважины, глубиной зачастую в несколько километров. А как это сделать, если вокруг море? Нужны специальные морские буровые платформы. Если глубина относительно небольшая, то их крепят ко дну, а если совсем глубоко – используются плавучие платформы (как злополучная Deepwater Horizon). Все это оборудование есть далеко не во всех нефтедобывающих странах, так что приходится брать в аренду, что влетает в копеечку. Например, бурение синопского месторождения на шельфе Турции ведет нефтяная платформа Leiv Eirikson, принадлежащая компании Petrobras. Ее аренда обходится в $1 млн в день. Впрочем, есть и другой, менее дорогой и рискованный способ разработки шельфовых месторождений – наклонное бурение. В случае если месторождение находится недалеко от побережья, возможно "докопаться" до него прямо с берега, вгоняя бур под наклоном. Этим способом будет разрабатываться, например, вышеупомянутый "Сахалин-6".

Кроме больших материальных издержек и экологического риска, разработка шельфа часто сопряжена и с политическими проблемами. Дело в том, что между некоторыми странами есть споры о принадлежности части шельфа. В особенности, если там есть нефть (или газ) и хоть какой-нибудь островок, за который можно зацепиться.

Например, жестокие споры идут вокруг архипелага Спратли и Парасельских островов в Южно-китайском море – на них претендуют Вьетнам, Китай, Бруней, Малайзия, Тайвань и Филиппины. Ну, это еще понятно: злополучные острова и таящиеся под ними запасы нефти находятся между данными государствами. А вот другой спор, ставший причиной настоящей войны в конце прошлого столетия, такой логикой объяснить не удается. Это конфликт по поводу принадлежности Фолклендских (Мальвинских) островов. Согласно нормам международного морского права, они не должны принадлежать ни одной из сторон, поскольку расположены вне их 200-мильной исключительной экономической зоны. От берегов Аргентины их отделяет 260 морских миль, а от ближайших английских владений – более 500. Тем не менее обе державы считают их своими, и даже война 1982 г., выигранная Британией, не решила проблемы. Аргентина открыто провозглашает своим главным внешнеполитическим приоритетом возвращение архипелага, и в апреле 2009 г. подала в ООН заявку на расширение своей исключительной экономической зоны в сторону спорных островов. Спустя месяц Британия подала в ООН свою заявку на обладание примыкающими к архипелагу водами и заявила, что намерена начать хозяйственное освоение данного района. Хотя прежние резолюции ООН не разрешали англичанам распоряжаться судьбой островов и не давали им права на освоение прилегающего шельфа. Недавно ситуация вновь обострилась из-за того, что британская компания Desire Petroleum объявила о начале бурения нефтяной скважины в 160 км к северу от спорных островов. В начале июня Генеральная ассамблея Организации американских государств (ОАГ) приняла резолюцию в поддержку Аргентины в ее территориальном споре с Великобританией.

Вместе с тем богатства другого шельфа могут привести саму Великобританию к развалу. Речь идет о нефтяных и газовых месторождениях Северного моря. Они расположены, главным образом, на шельфе Шотландии, а она, как известно, давно держит курс на выход из Соединенного Королевства. Конечно, причины этого лежат, в основном, в исторической и этно-культурной плоскости, однако и нефть служит не последним аргументом. Так, лидеры местных националистов давно подсчитали, что если Шотландия перестанет делиться с Лондоном доходами от добычи углеводородов, то ее бюджет будет получать дополнительно свыше $600 млн в год.

Впрочем, есть в мире и позитивные примеры, когда государства к обоюдному согласию мирно делят и начинают разрабатывать свои шельфовые богатства. Например, в апреле этого года Россия и Норвегия окончательно договорились о разделе Баренцева моря (этому предшествовал полувековой спор).

Одним словом, нефть и газ еще рано списывать с геополитических счетов. Их шельфовые запасы огромны и только начинают разрабатываться. Они станут причиной еще не одного конфликта, поскольку границы морского дна не столь четки, как сухопутные. Предстоит серьезная борьба за ресурсы океанических недр, в том числе, в полярных широтах. Ставки в этой борьбе очень велики, и никакие экологические катастрофы, похоже, ее не остановят.

Андрей МИЛОВЗОРОВ