НЕГАТИВНОЕ ВЛИЯНИЕ COVID-19 НА ПОТРЕБЛЕНИЕ НЕФТИ И НЕФТЕПРОДУКТОВ ОКАЗАЛОСЬ ГОРАЗДО СИЛЬНЕЕ, ЧЕМ НА ГЛОБАЛЬНЫЙ ВВП
Пандемия коронавируса стала «черным лебедем», оказавшим ключевое влияние на динамику мирового нефтяного рынка в первом полугодии 2020 г. Вероятно, данный фактор сохранится, и будет определять траекторию движения мирового нефтяного рынка в 2020 – 2021 гг.
В первую очередь, случившееся отразилось на динамике цен на нефть, которые наиболее чувствительны к ожиданиям участников рынка. Постепенное распространение коронавируса и ввод карантинных мер привело к сокращению цен до рекордно низких уровней в апреле 2020 г.
Затем, в результате договоренностей между ведущими странами-нефтепроизводителями и постепенного снятия карантинных ограничений, цены на нефть начали восстанавливаться.
К началу июня 2020 г. цена Brent несколько восстановилась – до уровня $40/барр. (рис. 1).
Пандемия COVID-19 уже нанесла рекордный ущерб мировой экономике. При этом снижение потребления жидких углеводородов оказалось значительно более существенным, чем снижение ВВП. Карантинные меры, изоляция и социальное дистанцирование стали крайне негативными факторами для транспортного сектора, который является ключевым потребителем нефтепродуктов в мире. На него приходится свыше двух третей глобального спроса на нефтепродукты. Доля нефтехимии (вторая по объемам потребления нефтепродуктов отрасли) составляет лишь 12 % (рис. 2).
На сегодняшний день большинство крупных экономик прошли «пик» первой волны пандемии. Соответственно, наиболее строгие карантинные ограничения, которые действовали в апреле 2020 г., в мае–июне начали постепенно ослабляться. Итоги этого «пика» были неутешительными для транспортного сектора. В апреле 2020 г. количество авиаперелетов сократилось на 80 % (г/г), дорожный трафик – примерно на 25 % (г/г), а объем морских перевозок – на 20 % (г/г).
Однако снятие ограничений носит постепенный характер, поэтому уровень экономической активности в ряде ключевых секторов-потребителей нефтепродуктов (промышленности, авиации и морских перевозок) может еще немного сократиться в годовом выражении, тогда как восстановление спроса со стороны автомобильного (дорожного) транспорта будет идти быстрее, чем ожидалось ранее (рис. 3).
По-видимому, динамика восстановления спроса на бензин в 2020 – 2021 гг. будет идти по V-образной кривой с относительно длинным «хвостом» («отскок» потребления после снятия карантина с медленным восстановлением), на дизельное топливо – по U-образной кривой (промышленность медленнее падает, но и медленнее восстанавливается), на авиакеросин – по L-образной кривой (авиационный транспорт оказался в числе наиболее пострадавших секторов от закрытия национальных границ в условиях карантинных мер против коронавируса).
ЧТО БУДЕТ С МИРОВЫМ СПРОСОМ НА НЕФТЬ И НЕФТЕПРОДУКТЫ К КОНЦУ 2020 ГОДА?
В условиях крайне высокой турбулентности нефтяного рынка оценки ведущих экспертов даже для II квартала 2020 г. пересматривались несколько раз.
Так, в первой половине апреля, на фоне продления карантина во многих странах ожидания по снижению спроса по итогам II квартала 2020 г. становились все более пессимистичными. Наибольший пессимизм продемонстрировало Международное энергетическое агентство (МЭА), прогнозируя сокращение спроса в апреле на 29 млн барр/сут. (г/г), в мае – на 26 млн барр/сут., а в июне – на 15 млн барр/сут. (рис. 4).
Однако затем ожидания прогнозистов стабилизировались и перестали ухудшаться, оставаясь в коридоре: –15 – 21 млн барр/сут (т.е. около –14 – 20 %, г/г).
Если рассмотреть рынок США, где публикуется достаточно обширная еженедельная статистика потребления нефтепродуктов, то можно увидеть, что в первой декаде апреля 2020 г. спрос на нефтепродукты в США упал на 30 % (г/г). Основное сокращение наблюдалось для авиакеросина (–72 %, г/г) и автомобильных бензинов (– 46 % , г/г).
Во второй половине апреля 2020 г. после снятия части ограничений спрос начал восстанавливаться. За период с середины апреля до 8 мая потребление бензина в США возросло на 45 %, дизельного топлива – на 39 %, хотя все еще остается ниже прошлогоднего уровня.
Наблюдаемый «люфт» на уровне 5 – 6 млн барр/сут. в прогнозах динамики спроса на II квартал текущего года говорит о том, что оценки уровня спроса на конец 2020 г., по-видимому, будут еще более индикативными.
И, безусловно, главным вопросом является скорость восстановления потребления нефтепродуктов в ключевых секторах мировой экономики.
В настоящее время многие ведущие международные агентства и консалтинговые компании ожидают, что к концу года мировой спрос на жидкие углеводороды вернется к уровню, наблюдаемому до начала пандемии.
Тем не менее, есть ряд значимых аргументов в пользу реализации значительно более негативного сценария для динамики спроса на нефть и нефтепродукты во второй половине текущего года:
- даже после снятия карантина снижение спроса на моторные топлива может составлять 10 % от нормы и более, из-за изменения поведения людей. После вспышки вируса в провинции Хубей в крупных городах Китая (Шанхае, Пекине) дорожный трафик до сих пор остается ниже нормального уровня при отсутствии формальных ограничений;
- прогнозы по восстановлению мировой экономики остаются слишком оптимистичными. К примеру, по апрельским прогнозам МВФ ВВП в развивающихся странах восстановится до уровня IV квартала 2019 г. уже в III квартале 2020 г. Спад мирового ВВП в 2020 г. прогнозируется на уровне 3,0 % (г/г), рост на 2021 г. – 5,8 % (г/г);
- высок риск «новой волны» пандемии COVID-19 в осенне-зимний период 2020 г.
Таким образом, при достаточно умеренных предпосылках (без «новой волны» пандемии COVID-19 в осенне-зимний период 2020 г.) мы прогнозируем, что спад мирового спроса на нефть останется на уровне 8 – 10 млн барр/сут. до конца 2020 г. И это может стать самым сильным шоком спроса для мирового рынка нефти за последние несколько десятков лет.
При сохранении спада дорожного трафика на 10% от нормы по всему миру только снижение спроса на моторные топлива составит предположительно 6 млн барр/сут. В IV квартале количество авиарейсов будет на треть ниже докризисного уровня, что внесет вклад в падение спроса еще в размере 2 млн барр/сут. И еще 1 млн барр/сут. выпадет из-за спада экономической активности – снижение составит 3 % от докризисного уровня.
На наш взгляд, эффект от «карантинизации» возможно растянется во времени, поскольку паттерны потребителей нефтепродуктов изменятся. При этом действие «карантинизации» может быть разнонаправленным.
С одной стороны, после ослабления карантинных ограничений люди будут предпочитать пользоваться личным транспортом вместо общественного, это должно ускорить восстановление спроса на бензин. Опыт Китая показывает, что автомобильный трафик в крупных городах страны восстановился в будние дни. Многие компании поощряют или даже предписывают использование частных автомобилей для поездок на работу вместо общественного транспорта. С другой стороны, люди стремятся избегать необязательных поездок. Также глобальный рост потребления бензина может прекратиться из-за растущей популярности удаленного формата работы.
Дизельное топливо, напротив, может получить дополнительный стимул роста в связи с развитием сервисов курьерской доставки, но потерять часть спроса из-за сокращения использования общественного транспорта.
Вместе с тем, для нефтепродуктов, которые являются сырьем для нефтехимии (нафта, СУГ и т.д.), снижение спроса будет значительно меньшим, чем для транспортного сектора. Падение цены на нефть привело к росту маржинальности нефтехимии. Также наблюдается дополнительный спрос на упаковку и средства защиты. По оценке IHS и JPMorgan, мировой спрос на полиэтилен по итогам 2020г. сократится всего на 1 % (г/г), что ниже общего снижения промышленного производства и мирового ВВП.
БУДЕТ ЛИ ДИНАМИКА СПРОСА НА НЕФТЕПРОДУКТЫ В РФ СОВПАДАТЬ С МИРОВОЙ ТРАЕКТОРИЕЙ?
Как известно, на пике пандемии в апреле-мае в России был также введен целый ряд карантинных ограничений с использованием опыта европейских стран, оказавших схожее влияние на транспортные потоки. По оценке Rystad Energy, сокращение дорожного трафика в России в апреле 2020 г. составляло около 30 % (г/г), что примерно соответствует среднему уровню сокращения дорожного трафика для мира в целом.
В соответствии с оперативными данными по производству и потреблению бензина и дизельного топлива в РФ и США, а также используя траектории возможной динамики спроса на нефтепродукты для 2020 г., опубликованные рядом энергетических агентств, мы можем увидеть схожесть данных траекторий (рис. 5 и рис. 6).
При этом, производство дизельного топлива в РФ в январе-апреле 2020 г. постоянно оставалось выше уровня 2019 г. за счет высокой доли экспорта, который был выгоден компаниям из-за ослабления курса рубля и дисконта Urals к Brent, что приводило к относительно высоким крэк-спредам.
Таким образом, траектории динамики производства и потребления нефтепродуктов, которые наблюдаются и прогнозируются для большинства стран мира в условиях посткоронавирусного восстановления экономики, скорее всего, будут характерны и для России.
В результате суммарное сокращение объема производства нефтепродуктов в РФ в 2020 г. составит около 5,5 % (г/г) до 238 млн т. Это меньше, чем снижение мирового потребления, во многом, за счет ощутимого роста производства нефтепродуктов в РФ в январе-апреле 2020 г. (на 4,7 %, г/г).
В разрезе нефтепродуктов наибольшее сокращение производства в РФ в 2020 г. будет наблюдаться для авиакеросина (– 4,6 млн т или 37 %), бензина (– 4,2 млн т или 11 %) и мазута (– 3,3 млн т или 7 %).
Производство дизельного топлива сократится незначительно (– 1,4 млн т или – 2 %) за счет возможного сохранения объемов экспорта дизеля. Производство нафты и прочих нефтепродуктов будет оставаться на примерно стабильном уровне в 2020 г.
ОКАЖЕТСЯ ЛИ ЭФФЕКТИВНЫМ НОВЫЙ ФОРМАТ СОТРУДНИЧЕСТВА КЛЮЧЕВЫХ СТРАН-НЕФТЕПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ?
Разрыв сделки ОПЕК+ в марте 2020 г. оказался контрпродуктивным в условиях резкого сокращения мирового спроса. Из-за ожиданий резкого увеличения предложения и запасов цены на нефть сократились. Участники Соглашения ОПЕК+ с другими крупнейшими нефтепроизводителями (в первую очередь, США) были вынуждены вернуться к обсуждению нового Соглашения.
По результатам длительных переговоров стран-участниц Соглашения ОПЕК+, которые длились с небольшими перерывами с 9 по 12 апреля, официально объявленное сокращение добычи сырой нефти странами-участницами в мае-июне 2020 г. составили более 9,7 млн барр/сут. по сравнению с «базовым» уровнем (табл. 1).
Также, по итогам состоявшихся 10-11 апреля переговоров министров энергетики стран G20 с привлечением Норвегии, было объявлено о добровольном сокращении добычи в США, Канаде, Норвегии и Бразилии примерно на 3,7 млн барр/сут. в мае-июне 2020 г.
По предварительным оценкам, страны ОПЕК в мае сократили добычу примерно на 75 % от требуемого уровня. Если на сегодняшний день степень выполнения соглашения достигнет 100 %, то добыча сырой нефти со стороны ОПЕК+ в мае сократится на 4,3 – 4,4 млн барр/сут по сравнению с I кварталом 2020 г., а в июне – на 7,2 – 7,3 млн барр/сут.
При этом Россия имеет наибольшие обязательства по сравнению с другими странами: ее добыча должна снизиться примерно на 1,9 млн барр/сут. по сравнению с I кварталом 2020 г.
По итогам министерской встречи стран ОПЕК+, 6 июня 2020 г. действующие ограничения на добычу были продлены еще на июль текущего года. В дальнейшем, если ситуация на нефтяном рынке начнет улучшаться, планируется смягчение ограничений на 2 млн барр/сут. с августа по декабрь. В декабре 2020 г. ожидается решение о продлении Соглашения. Министры энергетики стран из ОПЕК+ подчеркивают, что при необходимости ограничения могут быть продлены еще на несколько лет вперед.
И, в первую очередь, из–за угрозы наступления «второй волны» коронавируса в осенне–зимний период 2020 г.
СОКРАЩЕНИЕ ДОБЫЧИ НЕФТИ В США И ДРУГИХ НЕФТЕДОБЫВАЮЩИХ СТРАНАХ G20
По имеющимся оперативным данным, спад добычи нефти в США в апреле и мае 2020 г. оказался сильнее, чем прогнозировалось: –1,5 млн барр/сут. за два месяца (рис. 7).
По прогнозам Rystad, добровольные ограничения добычи нефти в США в июне 2020 г. составят уже 1,6 млн барр/сут., а общее снижение добычи достигнет – 2,2 млн барр/сут. по сравнению с мартом 2020 г.
Таким образом, благодаря добровольным сокращениям добычи, США вместе с Канадой, Бразилией и Норвегией на деле близки к исполнению обещанных сокращений уже в июне текущего года (рис. 8).
Новые договоренности стран ОПЕК+ включают гораздо более жесткие условия для России, чем было ранее. Предыдущие договоренности, которые действовали до разрыва в марте 2020 г., предполагали сокращение добычи сырой нефти в РФ на 300 тыс. барр/сут. по сравнению с октябрем 2018 г., т.е. до уровня 10,326 млн барр./сут.
Текущие же договоренности предполагают сокращение добычи сырой нефти Россией на 2,53 млн барр/сут. от базового уровня в 11 млн барр/сут. (сокращение на 23 %). При переводе в тонны мы можем убедиться, что добыча сырой нефти в РФ в условиях новой сделки ОПЕК+G20 должна составить 1176,4 тыс. т/сут.
После анонсирования Соглашения Россия продолжила увеличивать добычу в апреле 2020 г., но в первую неделю мая она резко сократилась. Затем в течение того же месяца плавно сокращалась до уровня установленной квоты (рис. 9).
В результате, добыча нефти с газовым конденсатом в России в мае 2020 г. составила 39,7 млн т, что на 15,5 % ниже уровня мая прошлого года. Мы ожидаем, что в июне 2020 г. она будет находиться на уровне квоты – 1176,4 тыс. т/сут.
Таким образом, если предположить, что текущие договоренности стран ОПЕК+ не претерпят существенных изменений до конца года, ожидаем, что добыча нефти в России по итогам 2020 г. сократиться на 9,3 % (с 11,3 млн барр/сут. в 2019 г. до 10,2 млн барр/сут. к концу текущего года).
ПРОБЛЕМА РОСТА ЗАПАСОВ И ЗАПОЛНЕННОСТИ НЕФТЕХРАНИЛИЩ
Важным фактором, влияющим и на динамику мировых цен на нефть, и на действия участников Соглашения ОПЕК+, является проблема запасов нефти и нефтепродуктов, накопленных в период пика распространения пандемии в марте-мае 2020 г. и перспективные оценки заполненности нефтехранилищ (рис. 10).
Первоначально ожидалось, что (поскольку сокращение добычи нефти участниками Соглашения ОПЕК+G20 началось только в мае, а пик сокращения мирового спроса на нефтепродукты из-за пандемии пришелся на апрель), то в апреле будет наблюдаться значительный избыток предложения жидких углеводородов (ЖУВ) на мировом рынке и рост запасов нефти и нефтепродуктов в хранилищах.
Изменение ожиданий участников рынка в течение апреля в сторону большего избытка предложения во II квартале 2020 г. привело к консенсусу о заполненности хранилищ к концу мая до критического уровня («под крышку»).
Это оказало дополнительное воздействие на нефтепроизводителей, определив крайне высокий уровень взятых ими добровольных обязательств по сокращению добычи.
Однако в результате мировой рынок оказался более устойчивым, и рост запасов нефти и нефтепродуктов пусть и был рекордным, но номинальная мощность хранилищ в мире была заполнена примерно на 71 – 73 %, хотя в Европе и АТР заполненность хранилищ составляла 85 – 87 %.
США, обладающие наибольшим объемом хранилищ для нефти и нефтепродуктов (по состоянию на сентябрь 2019 г. рабочий объем хранилищ для сырой нефти и нефтепродуктов в Америке составлял около 2,88 млрд барр.), продемонстрировали резкий рост запасов сырой нефти в апреле, а нефтепродуктов – в апреле и мае 2020г. Однако в течение мая запасы сырой нефти стабилизировались на уровне 525 – 535 млн барр. (рис. 11 и рис. 12).
Текущая заполненность коммерческих хранилищ в Америке с учетом нефти и нефтепродуктов в «пути» составляет 62 % для нефти и 43 % для нефтепродуктов (52 % для бензина и 48 % для керосина). При этом стратегические хранилища сырой нефти в США заполнены на 91 %.
Китай также обладает существенными мощностями по хранению. По оценке Reuters и Wood Mackenzie, мощности стратегических и коммерческих хранилищ нефти в КНР на конец 2019 г. составляли 800 – 900 млн барр. Однако, на наш взгляд, хранилища Китая в настоящее время почти заполнены. В условиях резкого снижения мировых нефтяных цен КНР нарастила импорт сырой нефти в январе-феврале 2020 г. на 5 %, даже несмотря на снижение внутреннего спроса на жидкие углеводороды из-за карантинных мер, введенных большинством стран мира в связи с пандемией коронавируса. По этой причине запасы нефти и нефтепродуктов в КНР в I квартале 2020 г. увеличивались на 2,1 млн барр/сут, т.е. в январе-марте 2020 г. они должны были вырасти примерно на 190 млн барр.
В результате заполненность нефтехранилищ в КНР достигла 90 %, из-за чего свободные мощности по хранению нефти составляют на данный момент всего около 80 млн барр. Китай планирует строительство около 300 млн барр. дополнительных мощностей в марте-декабре 2020 г.
О резком росте коммерческих запасов нефти в апреле косвенно свидетельствовал значительный рост стоимости фрахта танкеров, которые в отсутствии спроса на нефть, зачастую, используются как плавучие нефтехранилища.
Так, по данным Thomson Reuters, начиная с 10 марта 2020 г., ставки фрахта танкеров VLCC с Ближнего Востока на все направления резко выросли, однако с начала мая они вновь вернулись к докризисному уровню (рис. 13). Это косвенно свидетельствует о нормализации и сокращении использования танкеров в качестве плавучих хранилищ.
Таким образом, сегодня можно с уверенностью утверждать, что мировой рынок нефти прошел «дно», связанное с эффектом обвального снижения спроса на нефть и нефтепродукты, обусловленного «карантинизацией» большинства экономик мира из-за «первой волны» пандемии COVID-19 в первом полугодии 2020 г. Однако риски новых шоков для рынка сохраняются. И, в первую очередь, из-за угрозы наступления «второй волны» коронавируса в осенне-зимний период 2020 г.
