В первые 15 лет наступившего века ход развития мирового энергетического рынка определялся набором разнонаправленных факторов. К числу основных относились: (1) сокращение добычи на традиционных месторождениях, переход к освоению более дорогих в разработке залежей, (2) более широкое вовлечение в оборот локальных источников энергии – горючих сланцев, торфа, тяжелой нефти, нетрадиционного газа, а также биомассы, энергии воды и других видов возобновляемых источников энергии (ВИЭ), (3) развитие и модификация транспортной инфраструктуры (маршрутов доставки нефти, газа, угля и др.), сетевого хозяйства (в электроэнергетике), (4) изменение механизмов ценообразования на рынке нефти и адаптация мировой экономики к нестабильным ценам на первичные топливно-энергетические ресурсы (ТЭР), (5) регионализация международной торговли, (6) обострение политической ситуации в нефтедобывающих регионах мира, (7) увеличение рисков и тяжести последствий антропогенных и природных катастроф, (8) ужесточение экологических норм.
Рассмотрим основные показатели ведущих секторов энергетики (нефтяного, газового, угольного, а также гидроэнергетики, атомной электроэнергетики и сферы ВИЭ, зафиксированные в 2014 – 2015 гг. и первой половине 2016 г., с учетом исторического контекста).
Потребление первичной энергии. В 2015 г. потребление первичной энергии увеличилось на 1,0 % по сравнению с аналогичным показателем предыдущего года (в 2014 г. – на 1,1 %, в 2013 г. – на 2,0 %).
Отметим, что в наступившем веке темпы прироста энергопотребления приближались к максимальным значениям (около 5 % в год) в 2004 г., 2005 г. и немного позднее – в 2010 г., в ходе попытки восстановления экономики после глобального финансово-экономического кризиса. Сокращение спроса на энергию было зафиксировано в 2009 г. (минус 1,5 % к аналогичному показателю 2008 г.). Данные, характеризующие потребление первичной энергии в мире, представлены на рис. 1.
Сравнительные данные, характеризующие потребление энергии в глобальной экономике по видам энергоресурсов, приведены в табл. 1.
В период с 2001 г. по 2015 г. структура мирового энергобаланса продолжала эволюционировать. Доли нефти и атомной электроэнергии сократились на 5 п.п. и 2 п.п. соответственно. Вырос удельный вес угля и возобновляемых энергоносителей. Аналогичные показатели для газа и гидроэнергии остались на прежних уровнях – около 23 % и 6 – 7 % (табл. 2). Таким образом, ископаемое топливо, на которое приходится более 85 % потребления первичных ТЭР, было и остается в долгосрочной перспективе базой мирового хозяйства.
В 2000-х гг. производство первичной энергии примерно соответствовало спросу. В начале второго десятилетия на глобальном рынке начали образовываться излишки, которые по итогам 2015 г. увеличились почти в два раза и достигли 86 млн т н.э. (в 2014 г. – 44 млн т н.э., в 2013 г. – 30 млн т н.э.). Данные о производстве и потреблении первичной энергии приведены на рис. 2.
Избыток предложения первичной энергии стал одним из факторов, оказывающих понижательное воздействие на мировую цену нефти и, соответственно, других первичных ТЭР.
Нефтяной сектор. Лидером по объему запасов нефти остается Ближний и Средний Восток, на долю которого приходится около половины глобальных разведанных запасов: Саудовская Аравия – 16 % мировых запасов нефти, Иран (9 %), Ирак (8 %), Россия и Кувейт (по 6 %).
В 2001 – 2015 гг. основными нефтедобывающими государствами являлись Саудовская Аравия, США и Российская Федерация.
В 2014 – 2015 гг. существенно (более чем на 10 %) увеличилось производство нефти в Великобритании и Ираке, сократилось – в Австралии (на 10 %), Йемене (на 68 %), Тунисе (14 %), Ливии (на 13 %), Судане (12 %) и Перу (11 %).
В начале 2000-х гг. в число ведущих потребителей нефти входили Северная Америка (около 1/3 мирового потребления), объединенная Европа (19,7 %), Япония (6,9 %) и Китай (6,4 %). В 2015 г. к ним добавились Индия и Саудовская Аравия. В глобальной структуре потребления нефти обращает на себя внимание сокращение удельного веса таких субъектов мировой экономики, как США, ЕС и Япония.
В 2015 г. высокие темпы прироста спроса на нефть (более 5 % в год) зафиксированы в 21-й стране, при этом в Турции, Словакии, Пакистане и на Филиппинах данный показатель превысил уровень в 10 %. Значительно снизили расход жидкого топлива Украина (16,1), Венесуэла (на 12,7 %), Казахстан (5,4), Россия (5,2) и Иран (4,5). Данные, характеризующие спрос на нефть в крупнейших странах-потребителях, представлены на рис. 3.
Нефть составляет основу энергообеспечения ряда добывающих государств. В 2015 г. в структуре расходной части национального энергобаланса доля данного энергоносителя составила: в Саудовской Аравии – 64 %, Кувейте – более 57 %, Венесуэле, Индонезии и ОАЭ – примерно по 40 %.
В последние несколько лет нарастают проблемы, связанные с поставками на мировой рынок нефти и нефтепродуктов в обход действующих законов. К наиболее крупным участникам такого теневого («черного») рынка относят такие добывающие страны, как Нигерия, Ирак, Мексика, Индонезия, а также Сирию и Ливию, где часть мощностей по производству нефти захватили террористические группировки.
Газовая отрасль. Более 3/4 мировых запасов газа сосредоточено на Евразийском континенте, при этом в регионе Ближнего и Среднего Востока находится около 43 % мировых залежей. В странах Евросоюза, Норвегии и бывшего СССР этот показатель составляет немногим менее 30 %.
Развитые страны в целом, за исключением отдельных государств, почти не наделены природными ресурсами газа – на их долю приходится примерно 10 % мировых залежей этого вида топлива (в основном – за счет наличия крупных запасов в Северной Америке). При текущем уровне потребления период добычи газа оценивается так же, как и нефти, – в 50 лет.
В 2001 г. в секторе производства ведущая роль принадлежала США (23 % мировой добычи газа), России (22 %), Канаде (8 %), а также Великобритании (4 %) и Алжиру (3 %).
В 2015 г. число крупных участников рынка увеличилось. Первая и вторая позиции в мире сохранились за США (22 %) и Россией (16 %), далее находились Иран (более 5 %), Катар, Китай и Канада (по 5 %), Норвегия и Саудовская Аравия (по 3 %).
В 2014 – 2015 гг. значительно (более чем на 10 %) увеличили добычу газа Венесуэла, Ирак, Нигерия, Бангладеш, Мьянма, в несколько меньшем объеме – Австралия (на 9 %), Великобритания и Норвегия (на 8 %). Резко снизилось производство в Нидерландах (на 22 %) и Йемене (на 70 %).
В начале первого десятилетия по потреблению газа выделялись три субъекта мировой экономики – США (26 %), ЕС (18 %) и Россия (15 %). За ними следовали Канада (3,6 %), Япония и Украина (примерно по 3 %).
В 2015 г. в тройку лидеров по-прежнему входили США (23 %), Евросоюз и Россия (по 11 %). В крупных объемах расходовали природный газ Китай и Иран (по 6 %), Япония, 
Саудовская Аравия и Канада (по 3 %).
В 2014 – 2015 гг. мировой спрос на газ увеличился на 1,7 %. Более чем на 10 % выросло потребление данного вида топлива в Туркмении, Катаре, Казахстане, Венесуэле, Бангладеш, Израиле. В Японии увеличение внутреннего спроса на газ было обусловлено в первую очередь нуждами генерирующих станций. На рис. 4 представлены данные, характеризующие потребление газа в географическом разрезе.
В 2015 г. выделялись следующие экономики, опирающиеся, в основном, на данный вид топлива (доля газа в расходной части национального энергобаланса, %): Катар (79), Алжир и Иран (65), ОАЭ (60), Россия (52), а также Кувейт (43) и Венесуэла (39). Для Саудовской Аравии и Италии данный показатель находится на уровне 36 %, США и Великобритании – около 30 %.
В России в 90-е гг. производство газа сокращалось. В 2002 г. эта негативная ситуация была преодолена путем ввода в эксплуатацию новых месторождений и промышленных объектов. В 2006 – 2011 гг. добыча достигла рекордных 650 млрд м3 в год, при кратковременных спадах (в основном из-за сокращения зарубежных поставок). После глобального финансово-экономического кризиса 2008 г., ставшего причиной снижения потребления первичных ТЭР и цен на энергоносители на региональных рынках, российские предприятия, включая независимых поставщиков, начали увеличивать поставки на внутренний рынок, что способствовало улучшению ситуации в отрасли.
В 2015 г. производство российского газа оценивалось в 635,5 млрд м3, что на 1,5 % меньше, чем годом ранее. На внутреннем рынке продолжилось сокращение спроса на газовое топливо, обусловленное климатическим (относительно теплыми погодными условиями отопительных сезонов 2014 г. – 2015 г.) и набором экономических факторов (сокращением закупок газа в странах ближнего зарубежья, спадом в промышленности и др.). В 2014 – 2015 гг. вывоз отечественного газа в государства дальнего зарубежья увеличился на 6 %.
Угольная индустрия. Крупнейшими запасами угля обладают США, Россия, КНР, Австралия и Индия, на долю которых приходится примерно 2/3 мировых залежей. В 2001 г. по добыче первое место в мире занимал Китай, за ним следовали США, ЕС, Индия и Австралия. Более 100 млн т н.э. угля в год производили Россия и ЮАР.
К 2015 г. КНР и США остались на ведущих позициях, при этом Китай нарастил производство в 2,6 раза, а США, наоборот, сократили объем выпуска на 23 %. Следующие три места в рейтинге поставщиков принадлежали Индии, Австралии и Индонезии, сумевшей расширить добычу данного энергоносителя более чем в два раза. Россия и ЮАР увеличили добычу в 1,5 и 1,3 раза соответственно. В Евросоюзе угольная отрасль снизила производственные показатели. Данные о крупнейших производителях угля представлены в табл. 3.
В 2014 – 2015 гг. добыча угля сократилась на 4 %, а мировой спрос – на 1,8 %, что обусловлено такими основными причинами, как слабая мировая конъюнктура, усиление межтопливной конкуренции со сланцевым газом на рынке США (и «выдавливание» угля в ЕС и на другие географические рынки), политика государств ОЭСР по сокращению спроса на данный вид топлива, снижение темпов роста экономики Китая.
В 2001 – 2015 гг. США, ЕС и Россия, являясь крупнейшими потребителями угля, сократили соответствующий внутренний спрос. Япония, электроэнергетическая отрасль которой примерно на 40 % зависит от данного энергоносителя, увеличила его расход на 16 %. Географическая структура потреблении угля представлена в табл. 4.
В 2014 – 2015 гг. подавляющее большинство стран мира уменьшили объемы использования угля в энергетике. В числе лидеров – Дания, Литва, Великобритания, Белоруссия и Украина. Вместе с тем существенно нарастили потребление угля Португалия, Испания, Колумбия, Нидерланды и ряд других стран.
К государствам, экономика которых опирается на уголь, в 2015 г. относились следующие (доля в расходной части энергобаланса, %): Китай – 64, Индия – 58, Индонезия – 41, Австралия – 37.
В отечественной отрасли накопился ряд проблем: увеличение подземной добычи в опасных горно-геологических условиях, наличие нерентабельных мощностей, дефицит кадров и др. Факторами, сдерживающими развитие, являются также снижение внешнего и внутреннего спроса на энергетический уголь, низкое качество продукции отечественного угольного машиностроения, высокая зависимость от импорта оборудования и др. С целью сохранения конкурентоспособности сектора в 2014 г. была принята долгосрочная комплексная программа его развития.
Атомная энергетика. В середине текущего десятилетия объекты атомной электроэнергетики функционировали в 65 странах, но полным спектром технологий ядерно-топливного цикла, включая строительство атомных объектов и управление отходами, обладали только два государства – Россия и США.
Число государств мира, добывающих урановую руду, непрерывно увеличивается, но соответствующие показатели не имеют устойчивой статистической базы – только четыре страны – Россия, Китай, Франция и Япония регулярно направляют в МАГЭТЭ информацию о добыче за рубежом (начиная с 2008 г.). При этом крупнейшим инвестором в зарубежные добывающие активы является Канада. В 2013 г. данные о внутренней добыче уранового сырья предоставили 25 государств (в 2011 г. – 16).
В начале второго десятилетия производство урана велось в 21-й экономике. По данному показателю первое место в мире занимал Казахстан (36 % глобального выпуска), за ним следовали Канада (15 %), Австралия (12 %), Намибия и Нигер (по 8 %), а также Россия (5 %). 
В настоящее время сдержанное отношение мирового сообщества к атомной отрасли связано в первую очередь с катастрофами в Украине (Чернобыльская АЭС) и в Японии (АЭС «Фукусима-1»). Сокращение атомной генерации зафиксировано в 8-ми экономиках мира: в Германии, Швейцарии, Швеции, Чехии.
Всего в мире на июль 2016 г. в 30 государствах эксплуатировались 448 ядерных реакторов суммарной мощностью более 390 ГВт (эл.). В 2001 г. в 29 странах действовало 438 реакторов, мощность которых была меньше – 353 ГВт (эл.).
В 2015 г. по уровню установленной мощности АЭС лидировали следующие государства (ГВт): США (99), Франция (63), Япония (40), Китай (29), Россия (25) и Республика Корея (23).
В первой половине 2000-х гг. потребление атомной электроэнергии нарастало, после 2006 г. – снижалось. Сравнительные данные о мировом потреблении атомной и гидроэлектроэнергии приведены на рис. 5.
В 2014 – 2015 гг. высокие темпы прироста потребления атомной электроэнергии зафиксированы в семи странах: в Китае (28,9 %), Аргентине (23,5 %), Мексике (19,6 %), Великобритании (10,3 %), Индии (9,5 %), России (8,0 %), Республике Корея (5,3 %).
В отдельных государствах энергия атома является основой электроэнергетики. Например, в структуре выработки электроэнергии доля этого ресурса во Франции составила 76 %, в Украине и в Словакии – около 56 %, в Венгрии – примерно 52 %.
Российская атомная индустрия обладает высокой конкурентоспособностью и, соответственно, экспортным потенциалом. В августе 2016 г. важным событием в развитии отечественной индустрии стало подключение к силовой сети наиболее мощного в России энергоблока № 6 Нововоронежской АЭС-2, который был создан по технологиям «3+», учитывающим так называемые постфукусимские требования безопасности.
Гидроэнергетика. В 2001 – 2015 гг., согласно данным Международной ассоциации гидроэнергетики, установленная мощность крупных ГЭС стабильно расширялась. В 2001 г. данный показатель оценивался в 699 ГВт, в 2005 г. – 771 ГВт, в 2009 г. – 886 ГВт. В 2015 г. глобальная мощность ГЭС достигла 1,2 ТВт, а мировыми лидерами по данному показателю стали следующие страны (установленная мощность, ГВт): КНР (320), США (102), Бразилия (91), а также Канада (78), Индия и Россия (по 51), Япония (50) и Норвегия (30). По объему мощностей ГЭС, введенных в эксплуатацию в 2015 г., первое место занимал Китай (19,2 ГВТ), второе – Бразилия (2,5 ГВт), далее следовали Турция (2,2 ГВт), Индия (1,9 ГВт), Иран и Вьетнам (по 1 ГВт).
В 2001 – 2015 гг. потребление энергии, выработанной на базе крупных гидроэлектростанций, стабильно увеличивалось и по итогам указанного периода расширилось более чем в 1,5 раза – с 586 млн т н.э. до 893 млн т н.э.
В 2014 – 2015 гг. данный показатель вырос на 1 %, при этом в структуре расходной части мирового энергобаланса удельный вес гидроэнергии остался неизменным – 6,8 % (в 2001 г. – 6,4 %).
Данные, характеризующие мировое потребление электроэнергии, произведенной с использованием крупных ГЭС, представлены на рис. 5 и в табл. 5.
Возобновляемые источники энергии. В наступившем веке статус возобновляемой энергетики и сферы энергоэффективности существенно повысился.
В большинстве стран мира были приняты комплексные меры государственной поддержки секторов. Высокую заинтересованность в приобретении ВИЭ-технологий начали проявлять развивающиеся экономики. В конце 2000-х гг. было создано «Международное агентство по возобновляемой энергетике» («ИРЭНА», 2009 г., г. Бонн).
В сентябре 2015 г. на Генеральной Ассамблее ООН была принята резолюция, зафиксировавшая 17 целей в области устойчивого развития и 169 соответствующих задач, среди которых была указана необходимость развития возобновляемой энергетики.
В 2001 – 2015 гг. в глобальной структуре энергопотребления доля ВИЭ увеличилась с 0,5 % до 2,8 %. В итоге, по консервативным оценкам, в 2015 г. удельный вес возобновляемых ресурсов с учетом сектора крупных ГЭС приблизился к 10 %. По более оптимистичным данным, например, специалистов «REN 21», этот показатель превысил 19 % (табл. 6).
Тем не менее успешное и быстрое развитие ВИЭ-электроэнергетики в 2000-х гг. пока не привело к революционным изменениям мировой структуры потребления электроэнергии.
В 2015 г. к странам, обладающим развитой возобновляемой электроэнергетикой, относились Китай, США, ФРГ, Япония и Индия.
В ВИЭ-теплогенерации список лидеров был следующим: в секторе солнечной энергии (солнечных коллекторов) – Китай, США, ФРГ, Турция и Бразилия, в сегменте геотермальной энергии – Китай, Турция, Япония, Исландия и Индия.
Солнечная энергетика в 2010 – 2015 гг. демонстрировала наиболее высокие темпы развития. Среднегодовые темпы прироста мощностей составили (%): в фотогальванике (солнечные батареи) – 42, сегменте солнечных концентраторов – 35. Для сравнения: в ветроиндустрии данный показатель находился на уровне 17 %, в геотермальной энергетике составил 3,7 %.
В 2006 – 2015 гг. ежегодный объем капиталовложений в возобновляемую энергетику увеличился в четыре раза – с 73 млрд до 286 млрд долл. США. Стабильно наращивающая ВИЭ-инвестиции КНР (в 2006 г. – 11,2 млрд, в 2015 г. – 103 млрд долл. США) и другие государства АТР (в 2006 г. – 15 млрд, в 2015 г. – 58 млрд долл. США).
Вместе с тем кризисные явления в глобальной экономике, нестабильность цен на нефть и другие факторы (усиление политической нестабильности на Ближнем и Среднем Востоке и др.) оказали негативное влияние на приток капитала в индустрию и реализацию отдельных ВИЭ-проектов. В Евросоюзе среднегодовой объем капиталовложений достиг максимального значения в 2012 г. (около 133 млрд долл. США), затем данный показатель стабильно сокращался и в 2015 г. составил 49 млрд долл. США.
По объему финансирования лидерами являлись солнечная энергетика (в основном – сегмент фотогальваники) и ветроэнергетика (в 2015 г. – 161 млрд и 109 млрд долл. США соответственно).
В 2001 – 2015 гг. активно развивался сектор биотоплива. Мощности по выработке биодизельного топлива расширялись в среднем на 6,5 % в год, биоэтанола – на 3 %. В начале 2016 г. на наземном транспорте доля биотоплива в суммарном потреблении моторного топлива приблизилась к 4 %.
В России, ввиду географического положения и размеров территории, разнообразия климата и особенностей местности, сконцентрирован значительный потенциал разнообразных возобновляемых ресурсов, в отличие от многих других экономик мира, где зачастую доминирует один вид ВИЭ. Развитие отечественного сектора ВИЭ осуществляется в соответствии с положениями государственной программы «Энергоэффективность и развитие энергетики» (2013 – 2020 гг.), согласно которой к 2020 г. предполагается ввести в эксплуатацию около 5,8 ГВт новых ВИЭ-мощностей, что позволит увеличить до 2,5 % долю возобновляемых ресурсов в суммарной выработке электроэнергии.
Крупнейшие потребители энергоносителей. В начале XXI века в крупных объемах (более 500 млн т н.э. в год) первичную энергию потребляли пять субъектов мировой экономики – США, ЕС, КНР, Россия и Япония при явном лидерстве Китая.
К середине второго десятилетия Китай и ЕС увеличили, а США, Япония и Россия, наоборот, снизили энергопотребление (табл. 7). Анализ энергетических балансов КНР, США, ЕС и России за период с 2010 г. по 2015 г. демонстрирует нарастание нехватки топлива в Китае. В США и странах Евросоюза разрыв между внутренним производством и потреблением имел тенденцию к сокращению. Россия, стабилизировав внутреннее потребление первичной энергии, увеличила свой экспортный потенциал.
Показатели, характеризующие производство и потребление первичных энергоносителей в крупнейших производителях и потребителях первичных ТЭР, представлены на рис. 6.
Международная торговля углеводородами. Торговля обеспечивает перераспределение первичных ТЭР между странами нетто-экспортерами, обладающими «избытком» первичных энергоносителей и нетто-импортерами, испытывающими их нехватку.
В 2001 – 2015 гг. глобальные импорт и экспорт жидкого топлива вырос более чем на 1/3, при этом доля нефти, поставляемая по каналам международной торговли, сократилась на 8 п.п. (с 51 % до 43 % суммарного производства), а для нефтепродуктов данный показатель, наоборот, вырос на 5 п.п. – с 22 % до 27 %.
В 2015 г. объем международной торговли нефтью и нефтепродуктами увеличился на 5 % по сравнению с 2014 г. Наиболее масштабные экспортные операции совершались в государствах Ближнего и Среднего Востока, АТР, в России и США. Увеличили экспорт нефти США (на 40 % – с 18 до 25 млн т), Канада (на 7 %) и Россия (на 6 %). В секторе вывоза переработанной продукции наибольшие темпы прироста зафиксированы в объединенной Европе, Канаде и США – 16 %, 15 % и 13 % соответственно.
В число крупнейших покупателей жидкого топлива входили страны ЕС, США, КНР и Япония. Обращает на себя внимание наращивание Китаем импорта нефти (11 %) и нефтепродуктов (23 %). Данные о межрегиональных поставках жидкого топлива приведены в табл. 8.
В газовой сфере зафиксированы схожие количественные и качественные процессы. В 2015 г. на международные рынки поступило до трети добытого газа (в 2001 г. – 23 %), при этом доля СПГ в суммарном объеме поставок составила 33 % (в 2001 г. – 25 %).
В 2015 г. поставки газа расширились на 3 % по сравнению с 2014 г., при этом три ведущих экспортера – Россия, Катар и Норвегия – увеличили экспорт на 3 %, 2 % и 8 % соответственно.
В странах Евросоюза зафиксирована неоднородная ситуация. Так, ведущие экономики увеличили ввоз (изменение суммарного импорта, %): Франция (19), ФРГ (18), Италия (8), Великобритания (5), остальные страны-импортеры, наоборот, сократили импорт газа на 3 %.
В АТР снизили объемы закупок такие крупные нетто-импортеры, как Республика Корея (на 10 %) и Япония (на 4 %).
В 2015 г. США нарастили как вывоз (на 18 % по сравнению с аналогичным показателем за 2014 г., с 43 млрд до 51 млрд м3), так и ввоз (на 1 %, с 77 млрд до 78 млрд м3).
Данные о международной торговле газом приведены в табл. 9.
Уголь потреблялся, в основном, локально – на внешние рынки направлялась примерно 1/6 часть добычи (в начале 2000-х гг. – 16 %, в 2014 г. – 18 %, в 2015 г. – около 17 %).
В 2014 – 2015 гг. торговля каменным углем сократилась на 111 млн т (т.е. на 8 %).
В секторе энергетического угля рост объемов торговли зафиксирован на рынке Атлантики (потребители – государства Америки, объединенной Европы, Средиземноморья и Африки). В число ведущих поставщиков входили Колумбия, Россия и ЮАР.
В АТР (крупнейшие заказчики – Япония, Республика Корея, КНР, Индия и др.) произошло незначительное уменьшение объема закупок ввиду ухудшения качества предлагаемой продукции, политики КНР по сокращению внутреннего потребления низкокалорийного угля.
Энергетическая специализация государств. Сопоставление показателей, характеризующих национальные производство и потребление первичных энергоносителей, позволяет оценить объемы «избытков» и нехватки первичных ТЭР, потенциал страны в международной торговле энергоносителями.
В начале 2000-х гг. наиболее масштабными возможностями экспорта обладала Саудовская Аравия, за ней следовали Россия и, со значительным отставанием, Норвегия. В указанных странах доля первичных ТЭР, предлагаемых для внешних рынков, составила, соответственно, 76 %, 37 % и 81 %. В 2015 г. среди производителей на первое место вышла Россия, нарастившая выпуск первичных энергоносителей в условиях стабилизации внутреннего энергопотребления, что позволило стране увеличить долю ТЭР, направляемых на внешние рынки, до 50 % суммарного производства. На втором месте располагались Саудовская Аравия (опирающаяся на нефтяной сектор) и Австралия, расширившая производство угля. Норвегия, ввиду сокращения добычи в Северном море, заняла 6-е место после Канады и Катара.
В последние несколько лет в отдельных странах мира накапливался неиспользуемый экспортный потенциал. Речь идет в первую очередь о странах Ближнего и Среднего Востока – Ираке, Сирии и Ливии, политическая ситуация в которых была дестабилизирована внешними воздействиями. На Африканском континенте выделялась Нигерия (добыча нефти оценивается в 114 млн т н.э. в год), статистические данные о потреблении разнятся (или не публикуются в авторитетных источниках) ввиду масштабных потерь, т.е. воровства сырья из трубопроводов (около 6 млн т нефти в год).
В 2001 – 2015 гг. в секторе нетто-импортеров также произошли значительные изменения.
В 2001 г. наиболее крупные объемы первичных энергоносителей ввозили США, обеспечивая около 1/3 внутреннего спроса на энергию, а также Япония и ФРГ. Китай начинал расширять импорт, доля которого оценивалась в 3 % суммарных потребностей. Великобритания оставалась нетто-экспортером, поддерживая объем «избытков» на уровне 40 млн т н.э. в год.
По итогам 2015 г. на лидирующую позицию выдвинулась КНР, нуждающаяся в импорте примерно 500 млн т н.э. первичной энергии в год (16 % внутреннего потребления). Второй по объему ввоза осталась Япония, третье место заняла Индия.
США, сократив импорт до 10 % суммарных потребностей первичных ТЭР, переместились на 5-ю позицию, ФРГ – на 6-ю строчку рейтинга. Великобритания усилила зависимость от внешних поставок с 13 % в 2005 г. до 37 % в 2015 г.
В табл. 10 и 11 представлены данные, характеризующие «энергетическую» специализацию ведущих добывающих экономик и стран нетто-импортеров, т.е. их потенциал экспорта и импорта первичных ТЭР.
Ценовые параметры энергоносителей. В наступившем веке стоимостные параметры первичных ТЭР подвергались существенным изменениям. В конце 2000-х гг. период шестилетнего роста завершился резким снижением цен на углеводороды.
С декабря 2010 г. по сентябрь 2014 г. цены на нефть находились вблизи 90 – 100 долл. США/барр. В конце 2014 г. данный показатель начал снижаться и в январе 2016 г. достиг минимальных значений (менее 30 долл. США/барр.). 
В первом полугодии 2016 г. наметилось медленное восстановление мировых цен до уровня 50 долл. США/барр.
Данные о цене нефти «APSP» (интегральном ценовом показателе, применяемом Всемирным банком) приведены на рис. 7.
Цены на уголь (у отдельных крупных экспортеров, на которые ориентируются специалисты Всемирного банка) росли более равномерными темпами, чем цены на нефть.
На газовых рынках была зафиксирована более сложная динамика стоимостных параметров. До конца 2000-х гг. в странах объединенной Европы и Японии (СПГ) усредненные цены на газ находились на схожих уровнях, в отличие от цены газа на внутреннем рынке США, которая характеризовалась двумя периодами резкого роста – в конце 2005 г. и первом полугодии 2008 г.
В период после 2009 г. наиболее дорогим газ оставался в Японии, дешевым – в США. В Европе цена газа была примерно в два раза выше, чем на рынке США, но в 1,5 – 2 раза ниже, чем в Японии. Подобная пропорция цен продолжала сохраняться и в дальнейшем, несмотря на резкое снижение цен в первом полугодии 2016 г. Данные, характеризующие цены на газ, приведены на рис. 8.
Сопоставление стоимости единицы энергии, полученной из различных видов углеводородов, выявляет устойчивое превышение удельной стоимости нефти по сравнению с газом на рынках Западной Европы и особенно, газом в США (в период с 2005 г. до 2014 г.). Иными словами, в 2006 – 2013 гг. нефть заключала в себе наиболее дорогостоящую теплотворность.
Почти на всем протяжении 2000-х гг. удельная стоимость сжиженного природного газа и трубопроводного газа оставались примерно одинаковыми, при этом в отдельные периоды времени СПГ был даже более низким по цене.
В 2015 г. в Западной Европе среднегодовая цена импортного газа составила 6,6 долл/млн БТЕ, что примерно в два раза меньше, чем в 2008 г. (11,6 долл/млн БТЕ). На рынке ЕС низкая цена на газ привела к частичному вытеснению угля, который ранее расширил свою долю в секторе генерации. При развитии добычи сланцевых углеводородов в США и Канаде на рынках Америки начали образовываться излишки угля, производимого компаниями США, а также Колумбии и ряда других государств. Кроме того, в конце 2000-х гг. сократился спрос на уголь в КНР. Эти и ряд других обстоятельств (например, политика ЕС по сокращению зависимости от российского газа, неработоспособность европейской системы торговли квотами на выбросы углекислоты – «EU ETS» и др.) способствовали созданию прецедента в межтопливной конкуренции в трансконтинентальном масштабе – в Евросоюзе расширилась угольная генерация и, соответственно, снизилась выработка электроэнергии на газовых станциях, что противоречило политике ЕС в сфере экологии.
В США в конце 2000-х гг. такие факторы, как (1) особенности геологического строения материка Северная Америка, (2) технологический прорыв в бурении со значительным отходом от вертикали (горизонтальном бурении), (3) внедрение новейших методов гидроразрыва пласта наряду с (4) комплексной долгосрочной государственной поддержкой отрасли и (5) жестким административным контролем внешней торговли компаний нефтегазового сектора позволили резко уменьшить цену на газ для внутренних потребителей и удерживать ее на низком уровне в дальнейшем. 
Сравнительные показатели, характеризующие стоимость энергии, заключенной в нефти и газе, приведены на рис. 9.
Цены на урановое сырье и полуфабрикаты, как правило, устанавливаются в рамках долгосрочных контрактов и не подлежат разглашению. Крупные добывающие компании могут оказывать влияние на цену продукции, так как глобальный урановый рынок является высококонцентрированным с точки зрения предложения. В настоящее время в секторе производства лидирующие позиции занимают Казахстан и Канада. Например, в 2013 г. всего одиннадцать поставщиков контролировали 90 % мировой добычи, при этом на ведущие четыре предприятия – «Казатомпром», Cameco, Areva и объединение «АРМЗ / Uranium One» – приходилось 61 % производства.
В 2010 – 2015 гг. на рынке урана сформировался избыток предложения из-за проблем в японской атомной энергетике, низких цен на конкурентное топливо – газ, растущих рисков распространения ядерного оружия и террористических угроз. Эти и другие обстоятельства оказали понижательное воздействие на цены уранового сырья (находящиеся в поле статистического учета). В 2015 г. – первом полугодии 2016 г. эта тенденция сохранилась.
Таким образом, можно сделать следующие обобщения.
В наступившем веке ускорились процессы трансформации энергетического хозяйства под воздействием различных по содержанию, силе и направлению факторов. В 2015 г. в их числе находились политические, техногенные, экологические, социальные факторы.
Потребление первичной энергии продолжало нарастать, однако в ведущих странах ОЭСР этот показатель имел тенденцию к сокращению в условиях роста национальной экономики. В 2007 г. развивающиеся государства опередили страны ОЭСР по суммарному расходу первичных энергоносителей и на первое место в мире по данному показателю вышел Китай, обогнав США. В 2015 г. разрыв стран ОЭСР и развивающихся экономик по потребления первичной энергии снова увеличился.
В последние 15 лет в структуре расходной части глобального энергобаланса удельный вес нефти и атомной энергии уменьшился в пользу угля и возобновляемых источников энергии. Газ сохранил свою долю, но в абсолютном выражении его потребление выросло на 40 % (в 2014 – 2015 гг. – на 1,7 %), что свидетельствует о сохранении его высокой конкурентоспособности в мировом хозяйстве.
В 2000-х гг. производство первичных топливно-энергетических ресурсов в целом уравновешивалось спросом. В начале второго десятилетия в мировой экономике начали накапливаться энергетические «излишки», что способствовало укреплению позиций потребителей и сокращению доходов производителей. В 2015 г. избыток первичных ТЭР увеличился в два раза по сравнению с 2014 г.
В нефтяной индустрии лидирующие позиции по добыче сохраняются за Саудовской Аравией, Россией и США. В сегменте спроса «точки» роста продолжили смещение из Северной Америки и объединенной Европы в АТР. В 2015 г. тенденции к увеличению потребления нефти укрепились на Ближнем и Среднем Востоке (в Саудовской Аравии, ОАЭ, Катаре и Кувейте), в Африке (в Алжире, Египте, ЮАР).
В 2000-х гг. крупнейшими производителями газа являлись США и Россия, а также Канада, Великобритания, Алжир и Норвегия. В 2010 – 2015 гг. увеличилась добыча в различных регионах мира: на Ближнем и Среднем Востоке (в Иране, Катаре и Саудовской Аравии), в Азии (в КНР и Туркмении), в Европе (в Норвегии), в Северной Америке. Это обстоятельство заставило участников рынка усилить борьбу за международные рынки сбыта. В секторе потребления в числе лидеров, по-прежнему, находились США, ЕС и Россия. В 2015 г. тенденция роста спроса на газ продолжала укрепляться в АТР, на Ближнем и Среднем Востоке.
В наступившем веке возобновляемая энергетика, сферы энергоэффективности и энергосбережения получили дополнительные импульсы к развитию. В большинстве национальных хозяйств были приняты комплексные программы развития «зеленых» энергетических технологий при масштабной государственной поддержке. ВИЭ начали активно расширять рыночные доли на региональных рынках за счет углеводородов и атомной энергии. В 2014 – 2015 гг. темпы прироста потребления «чистой» энергии (без учета сектора крупных ГЭС) сохранились на высоком уровне (16 %).
Стоимостные параметры первичных ТЭР имели неустойчивый, а зачастую и спекулятивный, характер. В конце 2000-х гг. период шестилетнего роста завершился резким снижением цен на нефть, уголь и газ. Катастрофа в атомной отрасли Японии привела к долгосрочному уменьшению цен на урановый концентрат. В 2015 г. ценовые показатели оставались нестабильными. На большинстве географических и товарных рынков они находились на уровнях, сопоставимых с периодом начала 2000-х гг. Цена на газ в абсолютном выражении была минимальной в США – примерно в два раза меньше, чем в ЕС, и в четыре раза ниже, чем в Японии. Более 10-ти последних лет наиболее дешевым энергоносителем (из расчета на единицу энергии) оставался газ в США, дорогим – нефть, а затем, в 2014 г. и 2015 г., – СПГ на рынке Японии.
Сентябрьское (2016 г.) соглашение стран-членов ОПЕК об ограничении объемов добычи нефти на уровне 32,5 – 33 млн барр. в сутки подает надежды на выравнивание ценовых трендов.
В 2015 г. и первой половине 2016 г. Россия проводила политику, направленную на адаптацию отечественной экономики к новым внешним и внутренним условиям, обострившейся нестабильности мировых и региональных рынков энергоносителей, резкому снижению цен на базовые товары экспорта. Анализ статистических данных ведущих мировых источников информации показывает, что отечественный топливно-энергетический комплекс обладает запасом прочности, устойчивостью. Вместе с тем в секторе остаются укоренившиеся и появляются современные проблемы, требующие системного и комплексного решения.
