Основными факторами, которые традиционно учитываются при прогнозировании как мирового энергопотребления, так и энергопотребления отдельных стран и регионов, прежде всего, выступают экономический рост и рост численности населения. Кроме того, на объемы и динамику энергопотребления влияют климатические особенности той или иной страны, структура экономики и энергопотребления (как по источникам энергоресурсов, так и по направлениям использования энергии), наличие и доступность энергоресурсов и цены на них, уровень энергоэффективности экономики, научно-технический прогресс и экологические ограничения, государственная политика в области энергообеспечения и энергетическая безопасность. Реже рассматриваются и такие факторы, как ускоренная урбанизация, повышение уровня жизни населения, интересы производителей и потребителей энергии, активность развивающихся рынков.
Однако надежность и точность прогнозирования мирового энергопотребления зависят и от того, насколько адекватно мы понимаем интеграционные процессы, разворачивающиеся в мире.
Так, создание Европейского Союза (ЕС) существенно повлияло на энергетическую политику входящих в него стран, на масштабы их энергопотребления и источники его покрытия.
Создание различных международных торгово-экономических организаций, – как имеющих целью формирование соответствующих зон свободной торговли (таких, как Североамериканское соглашение о свободной торговле – NAFTA, Транстихоокеанское партнерство, Евразийский экономический союз, обсуждаемое Трансатлантическое (Евроатлантическое) торговое и инвестиционное партнерство и др.), так и развитие многопрофильного сотрудничества в целях поддержания и укрепления мира, безопасности и стабильности в регионе, содействия построению нового демократического, справедливого и рационального политического и экономического международного порядка (Шанхайская организация сотрудничества – ШОС), – меняет региональные энергетические рынки и потоки энергоресурсов. От успешности их реализации будет зависеть и обеспечение энергетической безопасности как самих стран-членов таких организаций, так и энергетической безопасности в глобальном измерении.
В число подобных организаций входит и БРИКС, энергетическое сотрудничество стран которой становится важным фактором развития мировой энергетики и обеспечения глобальной энергобезопасности.
Что есть БРИКС?
Как известно, аббревиатура «БРИК» (по первым буквам названия стран Бразилии, России, Индии и Китая) впервые была предложена аналитиком Джимом О’Нилом в ноябре 2001 г. в аналитической записке банка Goldman Sachs Building Better Global Economic (Кирпичи для новой экономики) [1 – 3]. В связи с присоединением ЮАР к БРИК с февраля 2011 г. эта группа стран начала носить название БРИКС.
Основными критериями объединения четырех стран с переходной экономикой в эту группу были их крупные размеры и высокие темпы роста, а сама идея БРИК носила коммерческий характер и была связана с рекламой группы как базы для формирования ряда привлекательных финансовых инвестиционных продуктов в начале 2000-х гг. Первоначально эксперты не предполагали никакой координации экономических политик между странами БРИК. Тем более не предполагалось, что страны БРИК образуют некий экономический блок или какую-то торговую ассоциацию. Однако со временем появились признаки, что БРИКС из неформального объединения постепенно превращается во влиятельный межгосударственный блок, активно вовлеченный в систему глобального регулирования. 
Идея налаживания и запуска механизма диалога между странами, являющимися крупнейшими центрами экономического роста и политического влияния, обладающими глобальными интересами и значительным интеграционным потенциалом в своих регионах, была продиктована самой жизнью. «Четверка» возникла на переломном этапе мирового развития в условиях формирующейся полицентричной международной системы, делающей особо востребованными новые механизмы многосторонней сетевой дипломатии и коллективного лидерства ведущих государств мира.
Уже с сентября 2006 г. началось налаживание политических связей в рамках БРИК, а 9 июля 2008 года, впервые встретившись в Тояко-Онсэн на Хоккайдо, в Японии, в рамках очередного саммита G8, главы государств БРИК договорились о проведении полноформатного саммита, который и состоялся в Екатеринбурге 16 июня 2009 г. Дальнейшие этапы становления БРИКС показаны на рис. 1.
Приведем официальную оценку становления БРИКС, сделанную министром иностранных дел России С. Лавровым: «Создание БРИКС, инициированное в 2006 г. Президентом Российской Федерации В.В. Путиным, явилось одним из наиболее значимых геополитических событий начала нового столетия. Данное объединение смогло за короткое время стать фактором, серьезно влияющим на мировую политическую и экономическую жизнь» [4]. В наибольшей мере сотрудничество государств БРИКС продвинулось на направлении реформирования международной финансово-экономической архитектуры. Это вполне объяснимо с учетом как общности интересов стран «пятерки» в данной сфере, так и их растущей роли в мировой экономике [5].
Тем не менее до сих пор нет общепринятого определения феномена БРИКС — его называют и неформальным межгосударственным объединением, и клубом, и блоком, и форумом... Как отмечает глава МИД РФ Сергей Лавров, «БРИКС — не союз «против» кого-либо. Это — важный элемент сетевой дипломатии, объединение «за» — за продвижение совпадающих интересов участников, включая формирование более справедливого и демократического мироустройства...» [6]. Такая специфика БРИКС во многом обусловливает особенности процесса его институционализации.
Как считают российские специалисты, БРИКС сегодня – это платформа (или площадка) для развития диалога и сотрудничества между государствами-членами, которые в совокупности занимают 30% суши, и на долю которых приходится 45% населения планеты и около 25% мирового внутреннего валового продукта (ВВП) по паритету покупательной способности (ППС) (рис. 2).
Подобный формат БРИКС дает государствам-участникам уникальные возможности экономического и научно-технического сотрудничества, тем более что все страны БРИКС нацелены на решение проблем модернизации экономики и общества на путях развития высокотехнологичных отраслей промышленности, качественного улучшения уровня жизни населения.
Но вместе с тем подобные особенности БРИКС как специфического объединения государств задают и определенные рамки такого сотрудничества, в том числе и в энергетической сфере.
Энергетическое сотрудничество
Страны БРИКС в своей совокупности в целом являются энергодостаточными. На рис. 3 приведены основные показатели энергетического сектора экономики стран БРИКС в 2014 г. Однако на уровне отдельных стран картина иная: одни страны региона богаты энергетическими, минерально-сырьевыми и другими природными ресурсами, другие – огромными трудовыми ресурсами, третьи достигли впечатляющих успехов в разработке передовых технологий.
Объективно это является хорошей базой для сотрудничества, однако потенциал его далек от эффективного использования. В БРИКС слабо представлены многие из направлений сотрудничества, хорошо зарекомендовавшие себя в других регионах мира. Это в первую очередь относится к формату многосторонних связей. В частности, не ведется многосторонний энергетический диалог, не проводятся энергетические саммиты. Поэтому естественно, что до сих пор не разработан и не принят ни один многосторонний документ даже самого первого уровня (типа декларации о намерениях). Фактически единственным мероприятием в этой области стало подписание 27 марта 2013 г. Декларации об учреждении Делового совета БРИКС, в составе которого создана рабочая группа по энергетике и зеленой экономике. Кроме того, в рамках VI саммита БРИКС, состоявшегося в июле 2014 г., Президент Российской Федерации предложил учредить «Энергетическую ассоциацию БРИКС», а также «Резервный банк топлива» и «Институт энергетической политики БРИКС» [10].
Учитывая растущий спрос на энергоресурсы и энергоэффективные, чистые и экологически безопасные технологии, страны БРИКС, прежде всего, подчеркивают важность обмена опытом в областях, связанных с планированием энергетики, производством и потреблением энергии, а также содействия энергетическому сотрудничеству.
Поэтому сейчас корректнее говорить не об энергетическом сотрудничестве стран БРИКС, а об энергетическом сотрудничестве между странами БРИКС.
В формате двусторонних связей, на первый взгляд, дела обстоят лучше. Энергетическое сотрудничество в той или иной мере охватывает все страны БРИКС и базируется как на межправительственных соглашениях, так и на долгосрочных контрактах между хозяйственными субъектами. Но и здесь необходимо сделать оговорку: все только что сказанное, в основном, относится к взаимоотношениям России с другими странами БРИКС, поскольку подобное сотрудничество между этими другими странами практически отсутствует. Да и, фактически, в силу специфики экономик этих стран на современном этапе и не имеет под собой объективной базы.
Принятие в Уфе 9 июля 2015 г. на VII саммите Уфимской декларации, Стратегии экономического партнерства БРИКС и поручение лидеров стран изучить перспективу разработки Дорожной карты торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества на период до 2020 г. открывает перед странами, входящими в это объединение, новые возможности и перспективы.
Как отмечается в Уфимской декларации (статья 69), «Признавая важность мониторинга глобальных тенденций в энергетическом секторе, включая составление прогнозов потребления энергоресурсов, разработку рекомендаций по развитию энергетических рынков, для обеспечения энергетической безопасности и экономического развития, мы призываем наши соответствующие органы рассмотреть возможности энергетического сотрудничества в рамках БРИКС» [11].
В Стратегии экономического партнерства изложена и примерная программа действий. По мнению лидеров стран БРИКС, в целях укрепления энергетической безопасности этим странам следует сосредоточить свои усилия в следующих приоритетных областях [12]:
1) повышении уровня информированности о потребностях стран-производителей и стран-потребителей энергии;
2) оказании взаимной поддержки в целях диверсификации источников энергии;
3) развитии энергетической инфраструктуры;
4) содействии всеобщему доступу к энергии;
5) повышении уровня энергоэффективности, в том числе совместной разработки энергоэффективных и более чистых энерготехнологий и обмен ими;
6) внедрении экологически безопасных технологий производства, хранения и потребления энергоресурсов;
7) содействии использованию возобновляемых источников энергии;
8) повышении эффективности использования чистых источников энергии, таких как природный газ.
Что касается форм сотрудничества, то исследования, проведенные Аналитическим центром энергетической политики и безопасности ИПНГ РАН, показывают следующее: исходя из уже отмеченной специфики БРИКС, в первую очередь энергетическое сотрудничество будет развиваться в рамках двусторонних отношений между странами. Многостороннее сотрудничество, прежде всего, будет развиваться в рамках уже существующих многосторонних мероприятий и организаций (типа международной Межминистерской встречи по вопросам чистой энергии, различных международных форумов, Международного агентства по возобновляемой энергии и др.), а также в рамках уже существующих форматов. Важнейший из них – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), последний саммит которой состоялся в Уфе на следующий же день после саммита БРИКС. И хотя ШОС и БРИКС, на первый взгляд, имеют совершенно разную природу, но их объединяют общие принципы равноправного сотрудничества и взаимного уважения, а также то, что в состав каждой из них входят Россия, Китай и Индия.
Партнерство во имя общих целей
Саммиты БРИКС и ШОС, прошедшие в этом году в Уфе, стали серьезным шагом в развитии многопланового сотрудничества стран, принявших в них участие. В рамках этих саммитов состоялась неформальная встреча лидеров БРИКС и ШОС, к которой присоединились и руководители стран Евразийского экономического союза.
Из направлений сотрудничества наибольшие перспективы имеют такие, как:
• развитие атомной энергетики;
• развитие традиционной, в том числе – углеводородной энергетики;
• энергоэффективность и энергоэффективные технологии;
• новые технологии и материалы для возобновляемой энергетики и технологии накопления и хранения энергии.
Развитие сотрудничества стран БРИКС в области атомной энергетики в настоящее время осуществляется на двусторонней основе. В частности, масштабное экономическое и инновационно-технологическое сотрудничество Россия осуществляет с Индией и Китаем, а так называемые рамочные межправительственные соглашения о мирном использовании атомной энергии имеются со всеми государствами БРИКС. В общем виде состояние сотрудничества России с другими странами БРИКС в области атомной энергии показано на рис. 4. При этом в Индии и Китае основными объектами сотрудничества является строительство АЭС. Переговоры об участии в тендерах на строительство целого ряда энергоблоков АЭС ведутся также с Бразилией и ЮАР. Подготовлено межправительственное соглашение о присоединении ЮАР к Международному центру по обогащению урана в Ангарске. Сотрудничество в области традиционной, в том числе углеводородной, энергетики в стоимостном выражении занимает ведущее место в энергетических взаимоотношениях стран БРИКС, опираясь на долгосрочные двусторонние межправсоглашения и контракты на поставку энергоресурсов.
Крупнейшим партнером России в этой области является Китай – один из крупнейших импортеров российских энергоресурсов (нефти, угля, электроэнергии, а в перспективе и природного газа). Китайские компании активно участвуют в реализации целого ряда энергетических проектов в России. Это геологоразведочные работы на нефть и газ, добыча, переработка и транспорт углеводородов и угля, строительство электростанций и линий электропередач, развитие портовой и транспортной инфраструктуры, поставка в Россию нефтегазового и энергетического оборудования.
Партнерами такого сотрудничества являются крупнейшие российские и китайские компании. Это Газпром и «Роснефть», СУЭК, группа Evraz и «Мечел», «Интер РАО ЕЭС», «РусГидро», «ФСК ЕЭС» и другие. От Китая – «КННК», «Синопек», Китайская угольная корпорация, Китайская национальная химическая корпорация, Государственная электросетевая корпорация Китая, корпорация «Санься» («Три Ущелья») и др. Задействованные механизмы поддержки способствуют успешной реализации совместных проектов, примером которых являются масштабные контракты на поставку нефти и газа из России в Китай с развитием соответствующей инфраструктуры (ВСТО, «Сила Сибири» и др.) и проект «Ямал–СПГ». Китайские энергетические компании активно внедряются и в электроэнергетику России, выступая и инвесторами, и подрядчиками строительства новых электростанций. Но создание новых совместных предприятий идет с трудом, хотя проектов достаточно много. Да и в целом российско-китайские взаимоотношения и в нефтегазовой, и в угольной отраслях складываются достаточно сложно, хотя потенциал здесь более чем достаточен. Причин тому много, а их анализ является темой отдельного разговора.
Тем не менее продолжаются и поиски новых проектов сотрудничества: и в нефтегазовой отрасли (рис. 5), и в угольной (рис. 6), и в электроэнергетике (рис. 7).
В целом в реализации российско-китайского энергетического сотрудничества имеется ряд достаточно серьезных проблем. Среди них отметим две.
Первая – это фактическое отсутствие производственно-инновационного, инвестиционного взаимодействия, включая структурно-технологическую кооперацию, обмен новейшими технологиями и научными разработками. Вторая состоит в том, что энергетическое взаимодействие складывается преимущественно в торгово-коммерческом формате «на основе рыночного механизма ценообразования и принципов взаимовыгодности», что ориентирует сотрудничество на достижение краткосрочных коммерческих целей, препятствуя поиску общих долгосрочных интересов.
Энергетическое сотрудничество России с Индией по своим масштабам пока несоизмеримо с аналогичным российско-китайским сотрудничеством, хотя потенциал в этой области огромный, а само такое сотрудничество насчитывает не один десяток лет. В сотрудничество вовлечены крупнейшие российские и индийские компании и финансовые структуры. Его основу составляют взаимоотношения в области нефти и газа, хотя в последнее время интерес к такому сотрудничеству проявляют и российские электроэнергетические компании, в частности «Русгидро» и ИнтерРАО.
в статье проблем, обеспечения инновационно–технологического сотрудничества со странами БРИКС в энергетической сфере и перехода к ресурсно–инновационному развитию российской экономики необходимо, прежде всего, создать эффективные условия привлечения финансовых ресурсов к реализации инновационных проектов в самой России.
С 2010 г. действует «Соглашение о развитии сотрудничества в нефтегазовой сфере». С российской стороны его основными акторами выступают «Роснефть» и Газпром.
Основным партнером «Роснефти» является крупнейшая индийская государственная нефтегазовая корпорация ONGC, которая с 2001 г. участвует в проекте «Сахалин-1», а в 2015 г. приобрела у «Роснефти» 15% АО «Ванкорнефть». Кроме того, уже согласованы условия участия индийской компании в проекте «Дальневосточный СПГ».
В свою очередь в июле 2015 г. «Роснефть» вошла в уставный капитал нефтеперерабатывающего завода компании Essar Oil в городе Вадинар (на западе Индии) с долей до 49%.
Газпром развивает взаимоотношения с газовой компанией GAIL в части поставок природного газа. 1 октября 2012 г. ими подписан Договор купли-продажи СПГ в объеме 2,5 млн т в год в течение 20 лет. Первые партии газа должны поступить в Индию уже с 2017 г. Отметим, что разовые партии СПГ Газпром экспортирует в Индию с 2009 г. [15].
В российско-индийском нефтегазовом сотрудничестве участвуют и другие компании.
Постепенно набирает обороты российско-бразильское энергетическое сотрудничество. В настоящее время наиболее активно с бразильскими партнерами работают такие российские компании, как ОАО «НК «Роснефть», ПАО «Газпром» и ОАО «Силовые машины». Регулярно проводятся заседания российско-бразильской Рабочей группы по энергетике (последнее состоялось 14 сентября 2015 г.), а также Межправительственной Российско-Бразильской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству (15 сентября).
Сотрудничество России с ЮАР в энергетической сфере находится в самой начальной стадии, хотя Межправительственное соглашение о сотрудничестве в области энергетики было подписано еще в марте 2013 г.
Его наиболее перспективными направлениями считаются геологоразведка, добыча и переработка полезных ископаемых, строительство энергетических объектов, включая ГЭС, сооружение нефте- и газопроводов. Но конкретных проектов пока нет.
Первые шаги к энергоэффективности
Большой потенциал (рис. 8) у сотрудничества стран БРИКС в области повышения энергоэффективности и разработки энергоэффективных технологий. Эту задачу власти и бизнес всех стран БРИКС готовы решать. По оценкам Международного энергетического агентства, сделанным в прошлом году, суммарные инвестиции на эти цели в странах БРИК (без ЮАР) за 2014 – 2035 гг. могут составить свыше 2,2 трлн долл. [16].
Важность развития сотрудничества в области энергосбережения, повышения энергоэффективности и развития энергоэффективных технологий особо отмечена и в уже упоминавшейся Уфимской декларации. Инициатива сотрудничества в этой области принадлежит России. В этом году состоялась первая официальная встреча стран БРИКС по энергоэффективности. При Минэнерго РФ создана соответствующая рабочая группа, которая подготовила проект Меморандума о взаимопонимании в области энергосбережения и повышения энергоэффективности между министерствами и ведомствами стран БРИКС. Его подписание состоялось в Москве 20 ноября этого года в ходе встречи министров энергетики стран БРИКС на полях международного форума по энергосбережению и повышению энергоэффективности ENES-2015 [18].
Хорошие перспективы как двустороннего, так и многостороннего сотрудничества имеются в области разработки новых технологий и материалов для возобновляемой энергетики и технологий аккумулирования энергии. Достижения в этой области есть у всех стран БРИКС, а объединение их усилий может обеспечить им мировое лидерство в этом направлении. Первоочередные усилия могут быть направлены на совместную разработку [19, 20]:
• нового поколения солнечных элементов с предельным КПД до 93%;
• тонкопленочных ФЭП по технологии CIGS и монокристаллических ФЭП с двусторонней чувствительностью;
• новых полимерных композиционных материалов и технологий;
• накопителей электроэнергии различного типа и назначения;
• промышленных накопителей энергии большой мощности.
Следует также активизировать работы и по таким перспективным направлениям, как:
• сверхпроводящие материалы на основе «теплой» сверхпроводимости для транспорта больших объемов электроэнергии на дальние расстояния с минимальными потерями;
• сверхпроводящие индуктивные накопители электроэнергии большой емкости;
• новые микробные топливные элементы.
У России есть неплохие заделы по целому ряду этих направлений. Но чтобы эти заделы реализовать, чтобы обеспечить России лидерство в таком сотрудничестве, необходимо создание в стране высокотехнологичного, универсального, с запасом модернизационного ресурса, инновационно-активного производства полного цикла (от исходных компонентов до конкретных изделий) в соответствующих областях, обеспечивающих развитие возобновляемой энергетики.
Необходимы также:
• объединение усилий представителей науки, государства, гражданского общества и бизнеса, заинтересованных в создании перспективных коммерческих технологий, новых продуктов и услуг;
• стимулирование инноваций;
• расширение научно-производственной кооперации и формирование новых партнерств;
• поддержка научно-технической деятельности и процессов модернизации предприятий.
Словом, всего того, что входит в понятие ресурсно-инновационный путь развития страны, о котором достаточно много говорится, но для перехода на который практически ничего не делается.
В заключение отметим еще раз. Для решения затронутых в статье проблем, обеспечения инновационно-технологического сотрудничества со странами БРИКС в энергетической сфере и перехода к ресурсно-инновационному развитию российской экономики необходимо, прежде всего, создать эффективные условия привлечения финансовых ресурсов к реализации инновационных проектов в самой России.
И бизнесом России, и представителями академической и отраслевой науки неоднократно предлагались рецепты решения этой задачи, предлагалось незамедлительно отказаться от «остаточного принципа» государственного финансирования науки, придав ей статус защищенной строки бюджета. Необходимо также разработать и реализовать механизмы поддержки организаций, аккумулирующих и направляющих финансовые ресурсы в высокорисковые инновационные проекты, начиная с ранних стадий разработки.
Сможем это сделать — и сотрудничество со странами БРИКС «заиграет» совсем в других «оттенках», придав новые импульсы развитию как углеводородной и атомной энергетики, так и возобновляемых источников энергии, обеспечив надежное снабжение национальных экономик топливом и энергией и их энергетическую безопасность.
