Знаю, что Александр Шохин на XI cъезде «Единой России» в конце прошлого года в качестве наиболее яркого примера успешной деятельности компаний привел масштабную модернизацию российской трубной промышленности, объем инвестиций в которую за последние годы составил 8 млрд долларов. Выходит, трубники имеют выверенную стратегию развития отрасли, и она соответствует курсу страны на инновационное развитие?
– Тема моего доклада на этом съезде называлась: «Российская трубная промышленность – пример успешной модернизации». На рубеже тысячелетий украинские коллеги начали активно демпинговать, на что российское правительство отреагировало ввозными пошлинами, вскоре приостановленными, затем – всеобъемлющим соглашением, другими пошлинами. Эти трения и подвигли учредителей фонда озаботиться обновлением производственных активов. Для чего была разработана долгосрочная программа модернизации с 2002 по 2010 гг. с общим объемом инвестиций 10 – 11 млрд долларов. Суммарно в нее вложено 8 млрд, т.е. осталось освоить всего 2 – 3 млрд – меньшую часть – считанные объекты. Основной целью модернизации было – избавиться от устаревших, энергозатратных, экологически грязных, медицински вредных производств. Потенциал трубной промышленности, созданный в послевоенные годы, конечно, себя уже исчерпал. Нужно было ликвидировать устаревшие технологии: мартеновское производство, разливку в слиток, сифонную разливку, поштучную горячую прокатку на пильгерных станах, заменив их современными: выплавкой стали в электропечах, непрерывной разливкой, непрерывной горячей прокаткой на многоклетьевых станах, холодной прокаткой. Поскольку наши потребители из ТЭК пошли в новые регионы добычи, потребовалось учитывать возросшие требования к качеству металла, качеству трубы при увеличении глубины скважин, внедрении новых технологий кустового, горизонтального бурения.
До кризиса мы успели выполнить основные задачи по перевооружению на 70 – 75%. Помимо ликвидации технологически устаревшего производства появилась необходимость организовать производство новых видов труб, которые у нас в России не производились. Как ни странно, в России до 2004 г. не производилось трубы, так называемого «русского» размера – диаметром 1420 мм. Первенцем был Волжский трубный завод, где в 2005 г. было организовано производство спиральношовных труб, затем запущен стан шаговой формовки ТБД сначала на Выксунском металлургическом, потом на Ижорском трубном заводах. В этом году, с опозданием на год из-за кризиса, в России вводится производство ТБД на Челябинском трубопрокатном заводе. Имея в России 4 площадки по производству труб большого диаметра суммарным объемом около 3 млн тонн одношовных ТБД в год, мы способны полностью обеспечить все потребности Газпрома, «Транснефти», «Транснефтепродукта», «Роснефти», «Газпромнефти», даже если все заявленные проекты будут реализовываться одновременно. Мы ушли от позорного факта закупок труб «русского» размера за рубежом. Кроме того, освоено много других видов трубной продукции: насосно-компрессорные, обсадные и бурильные трубы из высоколегированных сталей высоких групп прочности в сероводородостойком исполнении со специальными, высокогерметичными типами резьб класса «ПРЕМИУМ», в том числе коррозионностойких. В целом мощности российских трубных компаний возрастут с 7,6 млн тонн в 2004 г. до 13 – 14 млн тонн в 2012 г.
Удельные капиталовложения мы оцениваем примерно в 200 долл. на тонну выпускаемой продукции. Это цена модернизации. Совершив технологический прорыв, российские трубные компании ликвидировали свое технологическое отставание. Именно поэтому на ХI съезде «Единой России» опыт трубников был одобрен, трубники стали площадкой для передачи накопленного опыта. Сейчас Госдума планирует провести выездное заседание комитетов Государственной Думы на базе Челябинского трубопрокатного завода.
Это первые итоги реализации стратегии, намеченной в начале века.
Конечно, кризис нас притормозил. Вместо 10-го года программа модернизации будет закончена в 12-м. Но, тем не менее, основные объекты мы точно введем. Благодарны правительству, включившему все трубные предприятия в список системообразующих. В аппарате правительства два вице-премьера, курирующих промышленность, финансы, и, наконец, первый вице-премьер рассмотрели работу трубной отрасли отдельно. Из 295 предприятий отбор прошли не все, но российские трубники показали, что их бизнес-планы эффективны. Нам поверили, поэтому предоставили те средства, которые мы просили.
– Антикризисные меры оказались эффективными?
– В кризисе 2008 г. одномоментно сошлись четыре фактора экономической теории американского идеолога рыночной экономики господина Алана Гринспена: падение спроса и объемов производства, снижение генерации операционного потока, снижение цен, падение котировок акций. Теоретически подобного одновременно быть не должно, но это случилось… Конечно, с наступлением кризиса наши кредиторы (а это, к сожалению, были иностранные банки, поскольку деньги там стоят дешевле, и мы заимствовали на реконструкцию в иностранных банках) предложили возвратить все кредиты сразу. Российские трубные компании обратились к правительству с предложением о перекредитовании валютных кредитов в иностранных банках на кредиты в российских банках с обещанием возвращать их на условиях, определенных Правительством. Правда, мы попросили увеличить на год-два время возврата. Такое решение было принято. Благодаря средствам, которые получили российские трубники, сумели удержать на нормальном уровне объемы производства, т.е. оборотные средства и чистая прибыль не вымывались на возврат кредитов. Так удалось продолжить первоначально намеченную реконструкцию, отложив, правда, второстепенные объекты.
– Поддержка трубников – пример успешного использования средств «подушки безопасности»?
– Не считаю себя специалистом в банковской сфере, но, наверное, крупные промышленные предприятия можно было бы профинансировать напрямую, минуя банки. Ясно, что, например, Трубная металлургическая компания никуда в одночасье не исчезнет: акции, активы не растворятся бесследно. Мы много времени потеряли, проходя процедуры кредиторских, аудиторских проверок в российских банках. Никакой кризис не изменил правил: одна проверка – 90 дней! Порой ожидание длилось и по полгода, что негативно отразилось на экономике предприятий.
Конечно действия правительства в 1998 г. и 2008 г. – это небо и земля. Тогда даже и не задумывались о помощи реальному сектору. Все ограничилось курсовыми разницами, перетоками капитала. В аппарате правительства, где я в то время представлял промышленный дивизион, никаких доводов не слушали: позиция была проста – «выплывайте» сами, нам, главное, дефицит бюджета в приемлемых рамках удержать.
– Видимо, уроки прошлого усвоены и сделаны правильные выводы?
– Скорее, правительство – новое и экономический курс, начатый 10 лет назад, тоже новый. Стало больше интереса к конкретному производителю, это точно.
– Председатель Международной трубной ассоциации (ITA) Альберт Седелмайер уверен, что трубная отрасль сейчас вступает в новую динамичную фазу развития, поскольку все страны мира стоят перед проблемой изменения климата, набирает обороты индустриализация развивающихся стран, растет потребность в возобновляемой энергетике, требуются решения по снижению уровня выбросов и оптимизации использования ресурсов. Взгляните на мир вокруг вас, – говорит г-н Седелмайер, – и подумайте, как он может обойтись без труб и трубочек. А как думаете Вы?
– Альберт Седелмайер – активный участник нашей ежегодной трубной конференции в Челябинске. Туда мы приглашаем ведущих мировых специалистов нашей отрасли. Их мнения порой кардинально расходятся. Есть, например, позиция, что до 2020 г. все будет построено и трубная промышленность будет не нужна… Ее надо будет «уполовинить» или еще более значительно сократить. Господин Седелмайер представляет оптимистическую точку зрения. И мы не пессимисты. Жизнь продолжается. Пока идет строительство, собираются машины, строятся трубопроводы, добывается газ и нефть, даже при использовании возобновляемых источников энергии (все равно, теплоноситель-то передается по трубам), трубы будут необходимы.
Не я – господин Седелмайер как трубник (улыбается), позволяет себе рассуждать о потребностях возобновляемой энергетики. Считаю, что для развивающихся стран главная стратегическая задача – снижение энергоемкости единицы валового национального продукта. Для ее решения и нужны всякого рода трубы машиностроительного назначения: для увеличения глубины переработки нефти (мир приближается к максимуму, мы в самых дальних ориентирах берем достигнутые сегодня там рубежи), выхода годного при производстве бензина (в России – 80%, в мире – 95%), изготовление сжиженного природного газа с помощью установок с использованием нержавеющих труб. Кстати, в России лучшие в мире кислородные станции, сжижающие кислород, которые работают на металлургических заводах. Это ноу-хау, доставшееся нам от Советского Союза. И мне странно, когда, имея прекрасные собственные технологии и установки сжижения кислорода, мы для идентичного процесса сжижения природного газа закупаем зарубежные технологии и оборудование, лишая заказов собственный машиностроительный комплекс.
Любая транспортная система не сможет функционировать без трубной продукции. Машина, самолет без труб и «трубочек», как справедливо заметил господин Седелмайер, работать не могут. Спору нет, наступит время, когда сами транспортные средства будут другими, и нам надо готовиться к тому, что потребуются другие виды трубной продукции, новые типоразмеры и качество поверхности, иные материалы и толщины стенок; вероятно, трубы будут и биметаллическими, и металлопластиковыми, может быть, вообще не металлическими (сейчас этот сегмент бурно развивается), но ясно, что отрасль останется.
Если же говорить не за всю мировую экономику, а о России, то мы обладаем крупнейшей в мире сетью трубопроводного транспорта, что означает непочатый край работы внутри России. Программа газификации села очень далека от завершения. Существуют задачи повышения эффективности магистральных трубопроводных систем, связанные с заменой труб большого диаметра, рассчитанных на повышенное рабочее давление; добычи нефти и газа в восточных провинциях, где разработка нефтегазовых и газонефтяных месторождений предполагает сепарацию установками с широким использованием трубной продукции. Если говорить о перспективах трубной промышленности России, то до 2030 г., ей точно придется расти.
Завершив десятилетнюю программу модернизации до 2012 г., российская трубная промышленность получит передышку на 5 – 7 лет (рис. 1). В 2015 или 2017 гг., когда центр добычи нефти и газа будет перемещаться в Восточную Сибирь, на Дальний Восток, в Якутию, возникнут новые задачи, которые потребуют разработки очередной стратегии развития. Невозможно же будет возить 30 млн тонн трубы с Урала, где расположен трубный кластер. Поэтому придется думать о строительстве трубного производства в Дальневосточном регионе…
Рис. 1. Расширение мощностей трубного производства в период 2004 – 2012 гг.
– Нельзя подходить к формированию тарифной политики по одному только критерию – получение максимальной прибыли. Есть так называемое эффективное плечо перевозок. Транссиб существует более 120 лет. И правительство царской России при переселении крестьян в Сибирь тоже столкнулось с проблемой тарифов. Людей перевезли в сибирские края, а плуги, лемеха, бороны – нет, потому что дорого. Правительству пришлось снизить рентабельность, уменьшить цену перевозок, чтобы снабдить крестьян орудиями труда.
Понимаю, у ОАО «РЖД» – масса проблем, и мы относимся к ним с пониманием. Но в целом система не способствует развитию торговли с дальними регионами России. Мы выиграли тендер на поставку продукции на Сахалин, а везти – невыгодно, потому что на тонну выходит 300 долл. бонуса японским производителям труб. И сахалинского потребителя можно понять: зачем «тащить» трубы с Урала, когда морем из Японии всего 200 км…
Это проблема формирования грамотной транспортной политики. Действующие сегодня тарифы фактически разрывают экономическое пространство страны. Люди во Владивостоке чаще бывают в Китае, чем в европейской части России. Это неправильно. Государство должно выступить регулятором тарифов. При перевозках на Дальний Восток экономические показатели должны меняться. Не надо напрямую устанавливать разовые исключительные тарифы на перевозки высокотехнологической продукции. Необходимо так выстроить тарифную политику Российской Федерации, чтобы стимулировать перевозки высокотехнологичной продукции на Дальний Восток и в Восточную Сибирь.
Рис. 2. Отгрузки трубной продукции по итогам работы в 2009 г. (тыс. тонн)
– У меня всегда под рукой «говорящие» диаграммы. На рис. 2 ничто не внушает тревоги: естественное в кризис снижение отгрузок трубной продукции на 9,4% к уровню 2008 г. Июль 2008 г. – последний месяц счастливой жизни. Все показатели отгрузки, в том числе труб нефтегазового сортамента на внутренний рынок: бурильных, обсадных, насосно-компрессорных, нефтегазопромысловых общего назначения (рис. 3) легли в минусовую зону: снижение к уровню июля 2008 г. доходило до 54%! Полгода мы не понимали, что происходит. Но посмотрите, какая приятная динамика поставок всех видов труб на российский рынок к концу 2009 г. (рис. 4): стремительный выход из ямы! А ведь «крутой подъем» – это обеспеченные поддержкой государства поставки ТБД на Сахалин, в Хабаровск, Владивосток, на Ямал, для БТС-2, ВСТО-2. Значит, люди на Ижорском, Выксунском, Челябинском, Волжском заводах работают, кормят семьи. Если же убрать из подсчетов ТБД, картина стагнации на трубном рынке будет «впечатляющей», как и на рис. 3.
Прогнозы выпуска инвестиционного товара (труба – инвестиционный товар) на 2010 г., о чем докладывал 12 марта 2009 г. на Внешнеэкономическом совете Министр экономического развития России, неутешительны – признаков оживления спроса не наблюдается. Считаем, что 2010 г. для трубной отрасли, однозначно, будет сопряжен со стагнацией, с какими-то флюктуациями; та же тенденция ожидается в первой половине, а может быть, и на весь 2011 г. Обсадные, насосно-компрессорные, бурильные трубы и другая продукция для ТЭК востребованы менее, поэтому отгрузки стабильно на 22 – 27% меньше «счастливого» июля. Ведущие машиностроительные предприятия не имеют заказов, даже если им дать деньги, как АвтоВАЗу, они не скоро раскачаются.
Анализ позволяет заглянуть за горизонт. Вот эта красивая картинка, показывающая динамику емкости российского трубного рынка с 1991 г. (рис. 5), – просто иллюстрация знаменитых циклов Кондратьева. Страна перестала существовать, вместо плановой экономики возникла рыночная, а циклы все равно сохранились. Они показывают: перемен в 2010 г. не ожидается – нет факторов роста.
Рис. 3. Отгрузки сварных труб нефтегазового сортамента, российского производства на внутренний рынок (к уровню июля 2008 г.)
Рис. 4. Отгрузки российских трубных производителей на российский рынок (к уровню июля 2008 г.)
Рис. 5. Динамика емкости российского трубного рынка за период 1991 – 2009 гг. (тыс. тонн)
– Те, что ворчат, забыли, что Индия и Бразилия в последние 30 лет не меняли курса, и общественная формация у них не ломалась. У нас же страна развалилась на 15 независимых государств, сменилась и административная система. Во многом болезненное, с падением производства, переживание этого кризиса у нас все же не привело к бунтам и массовой безработице. Трудные времена, в сравнении с 1991 г., все же прошли легче – без ломки. Ясно, что за 20 лет реформ не удалось отстроить рыночную экономику. Институционально. А ведь производственный, промышленный, научный потенциалы еще более инерционны, их и за 30 лет невозможно перестроить. Китай пришел с велосипедом на зеленую поляну, где рос рис, и построил завод. Наши АвтоВАЗ, старые уральские заводы, которым по 200 лет, не так-то просто повернуть… Не считаю, что Россия показывает какие-то плохие результаты. Эти оценки от извечной склонности россиян к самобичеванию…
Хотел бы поддержать абсолютно правильную оценку роли топливно-энергетического комплекса (рис. 6). 40 лет назад о Норвегии мы вспоминали лишь в связи с норвежской сельдью. Инновационным государством его сделало освоение месторождений нефти и газа.
Рис. 6. Этапы реализации ЭС до 2030 г.
Роль государства, как и в Норвегии, здесь – ведущая. А сырьевой вектор – вовсе не проклятье, а реальная база инновационного развития.
– Вы, как всегда, нетривиально мыслите!
– Трубная отрасль – важный элемент экономики страны (рис. 7), всегда в движении, в поиске новых заказов. Например, для технологии motor fuel from gas – моторное топливо из газа – требуются совершенно новые трубы. Мы сейчас запускаем ряд инновационных проектов, равных которым нет вообще! Догоняющий этап закончили, поэтому идем дальше. Сейчас выиграли тендер, и в рамках частно-государственного партнерства (60% на 40%) будем создавать уникальное производство для новых видов возобновляемых источников энергии. Согласны с председателем правительства: на ближайшие 25 – 30 лет, а реально – и на 40 – 50 лет альтернативы нефти и газу нет, потому что модные возобновляемые источники энергии пока недостаточно изучены. Засадили поля рапсом для производства биотоплива – люди стали голодать. Кстати сказать, спутниковый мониторинг показывает наибольшие загрязнения в районе Уральского хребта, где развита металлургия, и Новой Зеландии, где много коров (загрязняют атмосферу?!). Неужели же обратно, на пальму?! Лучше найти разумный баланс.
Рис. 7. Трубная отрасль – ключевой поставщик продукции для ведущих отраслей промышленности
– Одна из составляющих – атомная энергия – хотя бы понятна: она из внешней среды берет совсем немного. А ветроэнергетика, так же, как и энергия приливов (весь вопрос в количестве, переходящем в качество), не так уж безобидна. Летишь над Европой – видишь Северное море, сплошь «засаженное» ветряками. Издаваемые ими инфразвуки распространяются на десятки и сотни километров. Не знаем, как они влияют на живые организмы. К тому же они отнимают энергию ветра, серьезно вмешиваясь в циркуляцию воздушных масс. Локально энергия потока уменьшается – нарушается баланс сил в природной лаборатории. Что будет с рыбой, какие воздушные потоки иссякнут, не донеся нужную энергию в нужное место, никто и не просчитывал. Научных исследований изменений циркуляции нижних слоев атмосферы при получении ветроэнергии никто не делал! Закона сохранения энергии никто не отменял: если мы что-то забрали, где-то это же убавилось. Как знать, не являются ли нынешние катаклизмы с климатом: потопы, снегопады, катастрофические ураганы – последствиями нашего вмешательства в природу...
– Александр Дмитриевич, общая протяженность магистральных нефте- и газопроводов России составляет 255 тысяч км (а всех – уже более 1 млн). Такой концентрации энергетических мощностей не встречается больше нигде в мире. Но трубопроводный транспорт России можно оценить и как комплекс объектов, представляющий постоянную угрозу ее экологической и национальной безопасности. Ведь проложенные несколько десятилетий назад трубы имеют определенные сроки службы.
Как соотносятся планы Газпрома, «Транснефти», других компаний по замене изношенных труб, заказы трубникам и контроль безопасности эксплуатации трубопроводного транспорта со стороны государства?
– В советские времена нормативный срок службы трубы составлял примерно 33 года. Каждый год 3% длины подлежало замене. Мы получали соответствующие заказы. Сегодня позиция наших уважаемых потребителей изменилась. Появились новые сплавы, новые усовершенствованные методы защиты и изоляции трубопроводов, новые методы диагностики, в том числе внутритрубной, и поэтому наши крупнейшие потребители сегодня не видят особого смысла оперировать понятием «нормативный срок». Тот анализ, который сделал ведущий институт, показал, что эти нормы могут быть продлены на 30% сверх 33 лет.
Считаем такой подход небезопасным. Закрыты данные о частоте аварий, например, на тысячу километров в год. Нет обобщений о статистике причин аварий. Годовой объем заказов для замены изношенных участков трубопроводов, которые мы получаем, – 300 – 400 тыс. тонн, не обеспечивает надежности транспорта углеводородов и как минимум должен быть удвоен. По нашему мнению, не менее 1 млн тонн ТБД на замену в год позволит поддерживать российские трубопроводные системы в стабильном состоянии. Мы выступаем за принятие технического регламента в виде Закона РФ или Постановления Правительства РФ «О магистральном трубопроводном транспорте», регулирующем эти проблемы.
– ТЭК со своим спросом на высокотехнологичную продукцию трубников всегда был двигателем прогресса. Какова сейчас структура спроса?
– Структура проста: 65 – 70% – ТЭК, строительство и ЖКХ – 25 – 30% и около 3 – 5% – машиностроение (рис. 7).
– Видимо, так часто обсуждаемые сегодня проекты строительства Южного, Северного потоков тоже, при определенном содействии государства, могли бы послужить трубному бизнесу? При благосклонности к отечественному производителю готовы ли российские трубы конкурировать с аналогичной зарубежной продукцией высокого передела?
– Проблемы нет вообще! Продукция трубников давно прошла самые жесткие процедуры аттестации. Норвежцы, Газпром, «Транснефть» совместно проверили не только качество штрипса, трубы, сварки, но и технологии, знания рабочих и инженеров, систему качества и управления, т.е. буквально под микроскопом рассмотрели все аспекты деятельности предприятия и выдали сертификаты.
По итогам тендера на поставку ТБД для первой нитки Северного потока мы получили всего 25% заказа на трубы – не совсем готовы были сделать больше. В 2009 г. мы можем поставить весь объем – 1,1 млн тонн, а наша доля по-прежнему 25%. В Магнитогорске доложили об этом руководителю правительства В.В. Путину. По поручению премьер-министра первый вице-премьер И.И. Шувалов дал предписание: обеспечить 51% заказов для российских трубников. Т.е. получив на первой нитке Северного потока 25%, на второй мы должны были выйти на 75%, чтобы в целом получился 51%. Но ничего, кроме 25%, трубники не получили?! А в роли поставщиков появились японцы… Возмущенный информацией об этом на правительственной комиссии по металлургии вице-премьер И.И. Сечин дал поручение разобраться с ситуацией. Зачем же поддерживать японцев в условиях кризиса, когда за каждую тонну металла идет борьба?! Не лучше ли русскому Ивану работу дать?
– А антикризисные действия президента США Барака Обамы четко направлены на увеличение количества рабочих мест!
– Почему случилась Великая депрессия в США в 30-е? Потому что банкам разрешили играть на бирже. Рузвельт принял закон «Гласса-Стигола» – запретил всемогущим американским банкам владеть и торговать акциями промышленных корпораций и вообще совмещать финансовую деятельность и операции с ценными бумагами. Закон действовал с 1930-х до 1980-х годов. И проблем не было. У нынешнего кризиса американские корни. Как только банкам разрешили играть на бирже с ценными бумагами, появились всякие кредитные, дефолтные свопы, которые называют «инструментом краха», потому что они размывают ответственность по долгам. И получилось, что в 2008 г. на биржах ежедневно оборачивался примерно 1 млрд виртуальных баррелей нефти! Нефти, которая никогда не добывалась и не будет добыта! Этот пузырь в конце концов лопнул. Когда все уже запутались и были друг другу должны.
Сегодня Обама пытается разобраться со сложившейся ситуацией. Социальные ориентиры – основа выживания населения. И нам об этом тоже следует задуматься не откладывая.
Кризис не в материальном производстве, а в головах!
